– Почему? – нахмурилась Аделе.
– Придется много бегать за ребенком, – хмыкнул он.
Аделе не сводила с него странного взгляда, и Джанкарло даже заволновался, что сказал нечто непозволительное.
К счастью, в тот момент в палату вошли кардиолог и акушер-гинеколог, которые принялись проводить обследование. Джанкарло решил воспользоваться случаем и сходить в ординаторскую, выпить кофе. Было бы неплохо поспать пару часов. Сегодня у него выходной, и он мог бы отправиться домой, но ему не хотелось отдавать Аделе в другие руки, пусть даже и весьма уважаемого и добросовестного коллеги.
Распахнув дверь в ординаторскую, он застыл на пороге как вкопанный. Франко с Нунцией лежали на диване в объятиях друг друга, переплетясь ногами. Правда, они были одеты, и Джанкарло даже подумал, что у Нунции наверняка вчера случился срыв, и пока Франко ее успокаивал, они заснули. Он постарался как можно тише приготовить себе кофе, но друзья проснулись и непонимающе уставились на анестезиолога.
Взглянув на них, Джанкарло понял, что ошибся: эти двое провели отнюдь нецеломудренную ночь в объятиях друг друга. Об этом ясно говорили чуть припухшие губы Нунции, взлохмаченные волосы обоих и кое-как натянутая одежда. Но главным образом, об этом говорили их глаза: они светились любовью.
– Как Аделе? – хрипло спросил Франко, тревожно посмотрев на Джанкарло.
Тот усмехнулся. С его губ так и норовило сорваться какое-нибудь ироничное замечание, но потом он вдруг вспомнил свою ночь и свое общение с малышом и передумал ехидничать.
– Франко, спасибо… – произнес он со всей серьезностью и бесконечной благодарностью. – За то, что настоял на операции, за то, что спас ее… Она в порядке, ребенок тоже. Я всю ночь контролировал показания датчиков. Меня только низкое давление беспокоит, но, возможно, это не так уж и опасно. Ты как думаешь?
– Не знаю, Джанкарло… – пробормотал Франко, пытаясь окончательно проснуться и вникнуть в суть вопроса. – Надо спрашивать у… кого там… кардиолога… гинеколога… Собственно, для Аделе это не угроза, – начал его тон возвращаться к привычной твердости и уверенности, – плохо от этого может стать ребенку…
– Вот именно. Мы не можем себе позволить потерять только что спасенного ребенка! – жестко оборвал его Джанкарло, одарив непримиримым взглядом.
– Но теперь мы бессильны. Теперь очередь и забота акушеров-гинекологов следить за состоянием матки, – возразил Франко. Джанкарло, понимая, что друг прав, лишь мрачно сдвинул брови и сделал глоток кофе.
Франко бросил взгляд на молчаливую Нунцию. Сердце его затрепыхалось в восторженной эйфории, но он осознавал, что должен сдержать эмоции. Нунция застенчиво опустила глаза, пряча сумасшедшее волнение.