– Ясное дело.
– И как ты умудряешься с нашей работой посещать мессы?
– Никак. Но верующий – это не только тот, кто не пропускает ни одной мессы, – скептически заметила она. – А ты что, атеист?
– С моей работой только атеистом и быть… – пробормотал Джанкарло.
– Сейчас уже поздно идти в собор, Нунция, – вмешался Франко. – Давай в другой раз?
– Ловлю на слове, Франко. Мы так часто бываем здесь, но всегда поздно, а я так хочу попасть внутрь.
– Неужели ты ни разу не была внутри? – удивился Джанкарло.
– Была, когда только приехала, много лет назад. А ты каждый день ходишь? – язвительная усмешка появилась на ее губах.
– Я тоже давно не был. Так что соберетесь – меня пригласите.
– Всенепременно, – хором ответили Франко с Нунцией.
Наконец, друзья расположились на летней террасе любимой остерии и принялись выбирать блюда. Аромат, витавший в воздухе, только усиливал чувство голода и поторапливал не зачитываться долго перечнем блюд, а поскорее определиться с выбором хотя бы закусок. Сделав заказ, Джанкарло с явным нетерпением посмотрел на друга.
– Ну?
– Тебе сначала проблемное или неприятное? – спросил Франко.
– Бу… – возвел к небу глаза Джанкарло. – Ну, давай неприятное, чтобы я потом, засыпая, думал о приятном.
– Едва ли это можно назвать именно «приятным»… – пробурчал Франко и пересказал друзьям разговор с синьором Бранцоли.
– Вот это подставил кто-то нашего доброго руководителя! – покачала головой Аннунциата.
– Что меня бесит – так это что подставили нас всех, а не только его! – сказал Джанкарло. – Вообще, у меня имеются серьезные сомнения относительно назначения свыше.
– У меня тоже, – согласился Франко. – Я даже больше скажу: уверен, что «свыше» тут ни при чем. Скорее всего, это личные счеты Бранцоли с кем-то.
– Знаешь, о чем я думаю? – задумчиво проговорил Джанкарло. – Мы можем сделать так, чтобы «свыше» заметили абсурдность этого назначения.
– В смысле?
– Ты как полагаешь, этот Сантини был руководителем или обычным хирургом? И вообще, хирург ли он?
– Думаю, что хирург, иначе даже просто брать его сюда на работу было бы безумием со стороны Бранцоли, – уверенно сказал Франко, глядя на бутылку красного вина, только что принесенную официантом, и блюдо с закусками: различные сорта сыра и колбас, красиво уложенные на круглой деревянной доске. – Не думаю, что он выжил из ума, чтобы пойти на такое, – еще более уверенно произнес Франко, беря кусочек сыра. – Но я полагаю, что он так себе хирург, ничего выдающегося, иначе мы услышали бы разговоры о его таланте в наших кругах…
– Ты же сказал, он работал за рубежом, – возразила Аннунциата.