– Тогда я сделаю вам операцию, – произнес Франко таким тоном, будто речь шла о лечении насморка.
У Аделе перехватило дыхание. Мысли путались у нее в голове, одна страшнее другой. У девушки даже глаза увлажнились от смешанных чувств, потому что эта смесь облегчения и страха была просто непереносимой.
– Да, вас ждут очень сложные полтора месяца, Аделе, – чутко угадал Франко настроение своей пациентки. – С одной стороны, это постоянный страх, что сердце не выдержит. С другой стороны – надежда. Вы будете торопить время и даже не сможете насладиться своей беременностью. И все это на фоне постоянного пребывания в стенах этой больницы, – с легкостью расписывал он девушке не самые радужные перспективы на ближайшие полтора месяца, но говорил он с оптимизмом, чтобы они не казались ей такими уж мрачными.
– Шесть недель здесь?! – ахнула Аделе. Такая перспектива ее явно не обрадовала. – Я ненавижу больницы!
– Понимаю, но это единственная возможность быть под неусыпным наблюдением медиков. Если что-то пойдет не так, времени будет катастрофически мало. Вы можете не успеть доехать до больницы. До этой больницы, Аделе! Потому что вы должны попасть именно ко мне, а не к любому кардиохирургу вообще. Не все проводят такие операции, как эта. Я же на них специализируюсь, потому и взял вас в компанию своих пациентов.
– Я безмерно вам благодарна! – со всей искренностью воскликнула Аделе. – А если будет не ваша смена?
– Это не имеет значения. Я буду в вашем распоряжении в любое время, – заверил Франко. Это ни в коем случае не являлось просто словами, потому что много раз Франко приезжал в клинику посреди ночи к пациенту, которого вел и которого мог прооперировать только он в силу специфики диагноза.
– Спасибо вам, Франко! – горячо проговорила Аделе, в избытке чувств протянув к нему руку.
Франко коснулся тонких пальцев и крепко сжал ее худенькую ручку.
– Вы должны быть сильной, Аделе. Другого выхода нет, – сказал Франко, не выпуская ее руки, которую девушка крепко сжимала, словно спасательный круг.
– Я понимаю… – согласилась Аделе, но голос был каким-то поникшим.
Франко догадывался, что шесть недель в больнице вряд ли можно назвать приятным времяпрепровождением, но ничего иного он предложить не мог.
– Я осознаю, Аделе, что вам будет нелегко столько времени провести в больничных стенах, но вы ведь хотите сохранить малыша, а я хочу свести к минимуму риск, – сказал он проникновенно, но в голосе звучала непреклонная твердость, будто он хотел дать ей понять, что его условия обсуждению не подлежат.
– Я понимаю, – повторила Аделе чуть бодрее. – Извините, я просто сейчас в таком состоянии… Все это так неожиданно, страшно, угнетающе… – сбивчиво пыталась Аделе объяснить свои чувства.