– Синьор Шпек, благодарю вас за звонок, – шокировано произнес Франко. – Это так неожиданно…
– Мы будем ждать вас через две недели, – улыбнулся собеседник. – Я вышлю вам на почту все точные данные.
– Подождите-подождите… Простите, но через две недели я вряд ли смогу. Я сейчас веду пациентку с очень сложной ситуацией. Чтобы вам было понятно: мы пытаемся дотянуть до 28-й недели беременности, когда можно будет сделать кесарево и прооперировать ей клапан на сердце. Если что-то пойдет не так, оперировать придется раньше. И это буду делать я.
– А… – задумчиво изрек немецкий коллега. – Понимаю… А сколько еще ждать?
– У нее пошла 24-я неделя.
– Ну что ж, две недели раньше, две недели позже погоды не делают. Тогда, может, договоримся, что вы дадите мне знать, как только операция пройдет, надеюсь, успешно?
– Да, думаю, так лучше, – согласился Франко.
– Отлично. Тогда я вышлю вам официальное приглашение на почту и буду ждать вашего звонка.
– Да! Большое спасибо! – поблагодарил Франко и, попрощавшись, отключил телефон.
Они с Нунцией уже дошли до ординаторской, но он задержался в коридоре, чтобы завершить разговор без возможных посторонних ушей. Потом, так и зажав телефон в ладони, Франко задумчиво скрестил на груди руки и уставился в окно. Перед глазами предстал немец, с которым он только что разговаривал, и Франко вдруг почувствовал себя ценным и уважаемым в медицинском мире. Это согревало, льстило самолюбию, но главное – доказывало, что не зря он столько лет своей жизни отдал кардиохирургии, безустанно ремонтируя человеческие сердца.
На самом деле Франко являлся потомственным кардиохирургом, который пошел по следам своего отца. Несмотря на то, что Франко все детство почти не видел его, отец стал для него героем. Правда, когда Франко заявил, что собрался поступать на факультет «Медицина и Хирургия», отец в ужасе схватился за голову. Франко всегда со смехом вспоминал его реплику: «Figliolomio>28, на свете столько нужных и замечательных профессий, которые позволят тебе вести нормальный образ жизни и быть нормальным счастливым человеком! Неужели ты хочешь заниматься именно этим?!» Когда сынок решительно кивнул в знак согласия, отец заломил руки: «Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, Франко! Это жизнь, полная крови, смерти, ежедневного жертвоприношения, расшатанных нервов, мыслей о суициде. Но ты не сможешь все бросить, потому что эта профессия становится наркотиком: ты не сможешь от нее отказаться ни ради любви, ни ради детей, ни ради семьи. Кардиохирургия обречет тебя на одиночество!»