Огни ламп, отблески в бокалах и зеркалах, люди, столы и стены – все слилось в сумасшедшем вращении, превратилось в карусель из вспышек и лиц. В воздухе носились звуки неугомонной заливистой испанской гитары, а Нунция с Франко чувствовали, как волшебная легкость наполняет их. Им казалось, что еще чуть-чуть – и они взлетят, словно легкая изящная птица, взмоют в вечернее небо.
Ритм все нарастал, а чувство нереальности все усиливалось. Они уже ничего не видели, только глаза друг друга. Щеки обоих раскраснелись, глаза сияли, чуть заметная улыбка играла на губах, дыхание стало рваным. Стремительные повороты, ноги, едва касающиеся пола, соприкосновения и отдаления – все крутилось в фантастическом круговороте. И только сердце, работающее на пределе и рвущее дыхание, бешено несущаяся в жилах кровь, сжигающая вены, нарастающая боль в ногах, синхронно чертящих на полу немыслимые зигзаги, напоминали о том, что они так и не вышли за пределы реальности.
Последний аккорд, громкий и пронзительный, разорвал агонию. Они замерли, не дыша, не чувствуя ног, только сердце продолжало отплясывать в висках, в горле, в ладонях – во всем теле. Зал наполнился оглушительными восторженными овациями, одобрительным свистом и криками «bravi!», а они пытались дышать. Кто-то выкрикнул пожелание повторить, но гитарист поднял вверх руку, отклоняя просьбу. Он прекрасно понимал, что о повторе не может быть и речи, по крайней мере, не сейчас. Сейчас надо выровнять дыхание и вернуть себе способность говорить – и, произнеся какие-то банальные слова восторга задорным танцем, музыкант затянул мелодичную «Piccola Anima», неплохо подражая голосу Ermal Meta.
Франко с Нунцией потянулись друг к другу, почти упали в объятия друг друга, мокрые от пота, изнуренные, но счастливые.
– А мы еще… ничего, не совсем… состарились, – обжигая ее шею и ухо своим свистящим дыханием, пошутил Франко, еле переводя дух.
– Я боялась…, что упаду под конец, – прерывисто призналась Нунция. – и боялась… потерять босоножки… Надо было скинуть…
– Не потеряла? – улыбнулся Франко и, отстранившись от Нунции, оценивающе оглядел ее с ног до головы. – Seistupenda>29, – произнес он, и по его восхищенному взгляду, Нунция поняла, что Франко искренен.
– Спасибо, – застенчиво опустила Нунция глаза.
– Надеюсь, такой ты останешься навсегда?
– Зачем? Это ведь только для фальшивого соблазнения, для розыгрыша… И нам вроде удается… – нервно хихикнула она. – Осталось только поцелуй изобразить…
– Останься такой… – проникновенно попросил Франко, неотрывно глядя на нее.