– Хаха, – смеясь, протянул Джанкарло телефон. – Наш-то заведующий, видать, опять налакался, даже лоб расшиб. Ты что такой кислый? – пытливо посмотрел он на друга.
– Честно говоря, я страшно устал.
Джанкарло глянул на часы.
– Полдесятого… – констатировал он. – Ждем Нунцию и уходим.
****
Следующим утром Франко впервые в жизни остановился перед дверью ординаторской, не решаясь войти.
Всю ночь он метался по кровати в фантастических снах, где то отплясывал, то целовался с Нунцией. Потом просыпался с учащенным сердцебиением, засыпал и продолжал танцевать и целоваться. В какой-то момент он даже оказался на пороге близости с ней, но, к его счастью, проснулся раньше и больше уже уснуть не смог. В голове у него творился страшный бардак, в котором он никак не мог навести порядок. Единственное, что ему стало ясно, – что жизнь кардинально изменилась, и, прежде всего, бесповоротно изменилось его отношение к подруге детства. Он уже не мог думать о ней равнодушно или не думать вообще, потому что мысли о Нунции наводнили голову сплошным неудержимым потоком, и все как одна не отличались целомудренностью. Это неимоверно пугало Франко, ибо он осознал, что Нунция отныне волнует его, вызывает у него тахикардию, воспламеняет фантазию, порождает непозволительные желания, – короче говоря, нравится ему, как женщина.
Утопая в ворохе запретных мыслей и желаний, он за одно утро выпил две чашечки ristretto>30 и еще две чашки эспрессо. От дополнительной нагрузки сердце трепыхалось в груди, как от спринтерского забега, но Франко так и не удалось вернуть себе ясность рассудка.
И вот он стоял перед дверью, не имея ни малейшего понятия, как после всех этих неприличных мыслей смотреть в глаза своей «почти сестре». Ведь она, вполне возможно, по-прежнему видит в нем брата…
На его счастье, дверь распахнулась, не взирая на неспособность Франко повернуть ручку самостоятельно.
– О, Франко, ciao! – поприветствовал улыбающийся во весь рот Роберто. – Поздравляю, у тебя новая ассистентка.
Сердце Франко стремительно полетело вниз. «Мадонна, она что, уволилась?!» – пронеслась в голове паническая мысль.
– То есть… как новая? – не своим голосом спросил он.
Роберто сместился, открывая взору ординаторскую. У Франко отлегло от сердца, хотя тахикардия заметно усилилась. Там, у стола, стояла Аннунциата: миниатюрная, хорошенькая, очаровательная. Никаких очков в кошмарной старческой оправе, никакого зализанного хвостика, никакой невзрачной бесформенной одежды. Темные блестящие волосы были собраны в низкий хвост, но одна непослушная прядка выбилась из-под резинки и непокорно легла на щеку. Чуть подкрашенные густые ресницы обрамляли выразительные глаза, – и больше никакого макияжа. Под расстегнутым зеленым халатом виднелись нежно-голубая футболка, обтягивающая точеную фигурку, и светлые потертые джинсы, а на ногах – беговые кроссовки.