Делая ситуацию еще более комичной, рядом сидевшая женщина касается меня своей морщинистой рукой и наклоняется, чтобы прошептать:
— Не знаю, как у вас, но я никогда не могла понять, какая вилка для чего предназначена, — затем она берет крабовую тарталетку пальцами и откусывает, словно это простой гамбургер.
Я не могу совладать с собой. Этот момент очень сильно смахивает на сцену из комедийного фильма, поэтому смешок непроизвольно вырывается из моей груди. Вот она я, настоящая стриптизерша, которая встречается с богатым мужчиной и внезапно оказывается среди элиты общества. Это точно походит на сюжет кинофильма, и мне приходится ущипнуть себя, чтобы убедиться в реальности происходящего.
Я все еще смеюсь, когда ловлю на себе взгляд Ребела. Его ответная улыбка наполнена загадочным чувством, которому я пока не готова найти определение. Мой живот скручивает, а сердцебиение прерывается. Я прикрываю рот рукой и прочищаю горло, стирая улыбку с лица и наконец взявшись за вилку.
Крабовая тарталетка оказывается невероятно вкусной.
* * *
— Я уже говорил, как великолепно ты выглядишь сегодня?
— Нет, — кратко отвечаю я.
Мы танцуем под инструментальную версию песни «Мое сердце будет биться дальше»>11, которую исполняют исключительно скрипки. В те времена, когда «Титаник» был еще на пике своей популярности, а Леонардо Ди Каприо являлся главным героем каждой моей откровенной фантазии, я любила эту песню. Но теперь это выглядит нелепо. Кто, черт возьми, станет играть что-то подобное на конференции? Абсурд.
Я критически настроена не только по отношению к выбранной песне, но и отчаянно пытаюсь сдержать свой гнев и обиду на Ребела. Он же совсем не старается облегчить мне задачу.
Я уже начинаю думать, что нахожусь на свидании с Рансомом. Ребел ведет себя как настоящий джентльмен, проявляя внимательность и нехарактерную для него нежность. Он каждый раз галантно выдвигает мне стул, а затем представляет своим коллегам и клиентам. Пытается вовлечь в разговоры, хотя я понятия не имею, что говорить. А теперь мы танцуем медленный танец, и наши тела настолько тесно прижаты друг к другу, что я остро ощущаю каждый дюйм.
Все, что связано с этим вечером, начиная платьем и заканчивая компанией, делает меня все более уступчивой. Я чувствую это в своих костях. Не важно, как упорно я пытаюсь сопротивляться, в конце концов мне придется сдаться.
По моему мнению, главная проблема заключается в том, что это самый удивительный и романтичный вечер в моей жизни. Недавно Рансом и Ребел прятали меня от целого мира. Ни один из них не хотел показываться со мной на публику. Сначала я соглашалась с этим, считая такой исход лучшим решением, но тем не менее меня задевало подобное обращение. Секретность превращала наши отношения в нечто грязное, неправильное.