По жизни получилось так, что пласт этот не разрабатывается до сих пор, хотя вообще-то это месторождение раскрутилось неплохо. Аэродром тот числится резервным, но используется слабо, одна из причин — трудности с обеспечением горючим. Ангарский нефтехимкомбинат дышит на ладан, так что в тайге недалеко от города снова, говорят, появились белки, ушедшие сорок лет назад от загазованности. Топливо для сверхзвуковых попрежнему в дефиците, да и денег на него у Минобороны как-то все не хватает, на самолеты еще находится — а чтобы летали, не складывается. Про новую демократическую и процветающую Россию сейчас не будем.
А вот из идеи создания заводика по местному производству дизельки и бензина, правда, без получения авиакеросина, кое-что вышло. Полгода я возился с разными предложениями, жена уже стала интересоваться, что это за медовые женские голоса меня по вечерам спрашивают, и несколько сомневаться, когда я отвечал: "А, это Марина из Интернешнл Рифайнинг. Наверное, чертежи из Далласа получила, что мне обещала". Даже и сам в Хьюстоне побывал, посмотрел строительство установки, выпил с тамошним боссом Джимом Хоганом литровку Столи, и чуть не рехнулся, когда выяснилось, что нельзя переводить "взрывобезопасное исполнение" как "explosion proof". Я-то имел в виду установку, которая не должна взорваться, а переводчики наши поставили в техусловиях слово, обозначающее, что оборудование останется целым при взрыве, вроде того, что ставят на заводах взрывчатки. Хорошо, что вовремя спохватились.
Тогда многие с этой идеей носились, насчет производства горючего на мини-установках в районах нефтедобычи. Идея-то живая: избавиться хоть в этом от главного проклятия нашей необъятной Родины — немерянных расстояний для транспорта. Практически из этого получились многие десятки, да, говорят, и сотни самогонных аппаратов в Чечне с их никуда не годным бензином и два вполне грамотных, ныне хорошо работающих трехсоттысячника: в Сургуте и "мой" в Нижневартовске. Куплен-то был десяток, не меньше, но при заказе и проектировании этих двух случайно оказались рядом люди, владеющие вопросом. Так ведь и при старом режиме кое-что иногда получалось толковое по недосмотру органов бдительности и идеологических отделов.
Ну ладно, не будем о грустном. О чем бишь у нас было? А, да, о взятках, помню. Сейчас вернемся. Вот, значит, хожу я в это иноземное представительство, как на службу, когда и их консультирую по вопросам, не имеющим отношения к совместной деятельности. Пустячок, а приятно. Что такое пятьсот долларов за консультацию в Москве 92 года нынешним людям объяснить трудно. Но если я сыну дал стольник, а он с женой и ребенком на эти деньги в Коктебель съездил — это как? Потом пришлось отказаться от приработка — когда шеф меня своим представителем в Москве назначил, то есть, я уже начал какие-то небольшие решения принимать и стал теоретически возможным "конфликт интересов" между фирмами с моим участием.