Вот туда и отправился в один из вечеров в надежде позвонить жене. Захожу — небольшая, человека на четыре очередь к оператору, ну, я встал. Разница во времени восемь часов, так что я попаду в московский полдень. Передо мной стоит лейтенант в голубых авиационных погонах, считает мелочь для расплаты. На минуту он обернулся и я слегка, как говорится, прибалдел. Это хороший, хоть и не очень близкий уфимский знакомый Феликс Гепштейн. Наша рабочая часть Уфы с довоенного времени делится на район нефтепереработчиков, где я и жил, и учился, и район моторостроителей, по кратком наименованию «Гастелло» в честь парка имени знаменитого майора. Вот Фелик оттуда, «гастелловский», он был близкий приятель моего дружка Аркаши, то я его и знаю. А учился он и окончил одновременно со мной Авиационный ВУЗ в другой половине башкирской столицы.
«А ты что тут собственно…» — «Погоди, Сергей, я сейчас заплачу» и он озабоченно поворачивается опять к оператору, но тут до него доходит ситуация и он обалдело смотрит на меня, а мелочь веером разлетается по помещению переговорного. Это, стало быть, его, как и нас, призвали на два года и отправили сюда в Уссурийск, где он служит начальником одной из мастерских, занимается регламентным ремонтом вертолетов. Получил квартиру тут неподалеку. В общем-то, тоже тоскует, но служба есть служба — надо тянуть лямку. Разумеется, мы с ним тут же отправились в уже известный обоим ресторан, посидеть да пообщаться.
Надо сказать, что мы с моими однокашниками Ваней и Володей это заведение уже освоили. Пару раз успели посидеть после вечерней поверки за отбивными и Особой Московской. При этом я все время на первую закуску брал маслины. Ваня их спервоначалу не понимал. Естественно, ни в его оренбургском колхозе, ни в студенческой жизни он с этим не сталкивался. Но я упорно продолжал их брать и он постепенно втянулся. Уже года через четыре признавался, что без маслин теперь выпивку и не представляет.
Конечно, в следующий раз мы там ужинали уже вчетвером, вместе с Феликом, которого я познакомил с ребятами. Его несколько удивило, что ресторанный оркестр без просьбы начал при нашем появлении Полонез Огинского. А тут была уже своя маленькая традиция. Еще в первое наше посещение я выкинул лозунг, заимствованный в аксеновском романе «Пора, мой друг, пора…» — «Лейтенанты, скинемся по полтиннику на Полонез». Публика там не очень-то башляла оркестрантов и они с удовольствием за пару рублей сыграли эту мелодию. Это повторилось еще пару раз и в итоге Володя сформулировал: «Не то, чтобы мы с вами спивались, но посмотрите — только входим, а музыканты уже переключаются на Полонез, не дожидаясь сигнала».