Надо правду сказать, что изменник Родины в данном случае абсолютно прав. За исключением Кавказа и Средней Азии, ну, еще в какой-то степени республик Прибалтики, в СССР действовало какое-то странное правило, что общепит должен превращать столовскую еду в малосъедобное месиво. Еще в ресторанах можно было иногда наскочить на вкусное блюдо, но мы-то с Андрюшей по ресторанам ходили нечасто. Благосостояние, конечно, постоянно росло, но в этой области еще не совсем выросло.
Но, с другой стороны, у нас с собой было. Не столько у меня, сколько у Андрея. Как я уже сказал, профессия у него была та же, что у сверхобаятельного Гоши из будущего фильма «Москва слезам не верит». То есть, все институтские ученые должны были время от времени подползать к нему с просьбой починить барахлящую научную штуковину. Так же, как они подползали к стеклодувам и электрикам. В отличие от других институтских слесарей-киповцев Андрей не требовал немедленно налить хищенки. Немного покуражившись над безрукими экспериментаторами, он всё чинил. Ну, почти всё … на что-то его вузовских познаний и слесарского опыта уже не хватало.
Ну, а когда приходил момент, под праздник или, как сейчас, перед поездкой, он проходил по лабораториям в полном сознании своего права. И все это право признавали. Однажды это довело Энди до полета через лестничные перила с пятого этажа на первый, потери селезенки, части печени и нескольких ребер. Тем не менее, он оклемался и даже продолжил свою деятельность. Только что получил в институте неофициальный титул «космонавта».
В общем, как уже сказано, у нас собой было. Сколько-то и мне налила в дорогу наша лабораторная хозяйка двухметровая красавица Надя. Соленые огурцы тоже проблемой не были, мы все-же на овощной базе. Но просто походили по магазинам – может набредем на приличную колбасу на закусь. Начало семидесятых нынче считается вроде как вершиной социализма. На сетевых форумах часто можно увидеть, как какой-нибудь молодой юноша девяносто пятого года рождения рассказывает про достоинства Социализма, в том числе и про продуктовое изобилие, особо упирая на редких вкусовых достоинств колбасу по два двадцать.
В тот раз в Коломне его с нами не было. Но, сказать по правде, что-то увидеть мы все же ожидали. Избалованность Москвой, знаете ли. Я вообще жил в двух кварталах от Елисеевского на Тверском бульваре, мог зайти туда хотя бы за армянским хлебом матнакаш или за колбаской к ужину. Или в магазин «Армения» на углу за соленым пастушеским егехнадзорским сыром либо сладостями – нуга или козинаки.