А тут Коломна, все же город, да еще и Московской области. Ничего! Чем они в этом городе питались, кроме того, чем отоварятся на работе или скрадут на складе – непонятно.Правда, во всех магазинах спокойно лежали куличи, хоть православная Пасха уже и прошла. Причем именовались они в антирелигиозных целях «Кекс уфимский». Я, знаете ли, сам родом из Уфы, но таких там никогда не видал. Еще было то, что сразу напомнило мне мое счастливое детство. Это такие завернутые в бумагу кубики с ребром сантиметра четыре – «Какао концентрат» и «Кофе с молоком концентрат». Я их очень любил в детстве. Полагалось их разводить кипятком, но я-то любил их грызть. Сладко, вкусно, на губах и языке приятное ощущение от крошек.
Я их и тут накупил целый бумажный мешок и все две недели грыз, заменяя ими все прочие сладости. Кулич, как бы «Уфимский», мы покупать не стали по полному отсутствию веры в Высшее Существо и не сильно большой любви к куличам. Больше, как сказано, купить было нечего. Ну, макароны калибра 7.62. И всё.
Так что мы просто прихватывали за завтраком или обедом столовскую якобы котлету или кусок жареной рыбы, этим плюс сологур и закусывали. Ну, и трепались, конечно. Собственно, примерно так же проводили время и остальные присланные иоховцы. Среди прочих тружеников лопаты был с нами и известный в институте человек – довольно молодой доктор химических наук и известный альпинист Вильям Смит. К этому странному для советского научного сотрудника имени добавлялось еще и то, что по национальности он был мадьяр. На всю жизнь осталось у меня в памяти, как он посреди разгрузки очередного контейнера с капустой спросил у меня – у кого я работаю. Я ответил, назвал свою группу и научного руководителя. Вилли изящно оперся на свои вилы и прокомментировал: «Ну это, мне кажется, лучше уж … гнилую капусту разгребать». Честно скажу, что спорить не стал, а задумался, что меня привело через полгода к отлету в Нижневартовск, где я и проработал следующие двадцать лет.
***
Ну, а мы с Энди за эти две недели разработали две … как вам сказать, пожалуй, что утопические модели. Мозги-то свободные, злобы не занимать и за вечерним стаканом разговор идет очень непринужденно. Одна модель – это был План построения в СССР общества, лишенного зависти. Мы оба считали, что людей губят не столько материальные недостатки. Шли семидесятые годы, сибирская нефть уже начинала давать какой-то навар. Сколько ядовитыми являются неравенство потребления и вызванная этим зависть.
Предполагалось, что через весь Союз от Калининграда до Владивостока прокладывается шоссе. Вдоль него строится барак с нарами для всех двухсот пятидесяти миллионов жителей. Отводится полоса земли – пять километров к северу от шоссе и пять километров к югу. Утром в соответствии с часовым поясом подъем в семь часов, зарядка, водные процедуры, в смысле обтирание мокрым полотенцем, как нас с детства учил радиоприемник, завтрак. На завтрак каша, в зависимости от дня недели перловая, пшенная или пшеничная типа «кирзовой».