Сердце начинает бешено стучать.
Тук.
Тук.
Тук.
Каждый удар сердца сильнее предыдущего. Нисколько не сомневаюсь, что все в комнате слышат мое сердцебиение. Когда мужчина подходит прямо к моему столу, я сильнее прижимаю к себе Эвелин. Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него, и клянусь, что чувствую укол в самое сердце.
— Можно я присяду, Виктория?
Откуда он знает мое имя? Я в бешенстве, отчаянно желаю знать, что происходит. Кто-то решил разыграть меня? Я оглядываю комнату, ожидая, что в один из докторов выпрыгнет из укрытия и скажет мне, что это всего лишь проверка.
Когда я не отвечаю, мужчина вопросительно выгибает бровь и садится напротив меня. Он кладет руки на стол, скрестив пальцы. Они большие, грубые, с мозолями и обрезанными под корень ногтями. Мой желудок переворачивается, потому что я вспоминаю эти руки на мне прошлой ночью. Не Уэса. Его.
Мы сидим в тишине, но что именно я должна сказать? Не так-то легко начать разговор с незнакомцем.
Он тяжелым взглядом смотрит на Эвелин. Взгляд перемещается с моей дочери на меня. Я прижимаю Эвелин так, что ее голова оказывается на моей груди и нежно поглаживаю ее по спинке.
— Извините, мы знакомы? — мой голос звучит твердо, но доброжелательно.
Он покачивает головой и смотрит на меня из-под ресниц.
— Я Синклэр.
Я безучастно смотрю на него. Думаю, он ожидает, что я его узнаю. Но нет. Я никогда не встречалась с ним. Не считая прошлой ночи.
— Синклэр Монтгомери, — представляется он.
Все еще ничего. Все, что я делаю — пожимаю плечами. Он закрывает глаза и поджимает губы. Я не знаю его, но его боль очевидна. Хотелось бы помочь ему. Но как? Я себе-то едва могу помочь.
— Ты не помнишь меня, — резко говорит он.
В голосе не чувствуется боли или злости, но в глазах отражается море эмоций. Слишком много для меня.
— А должна?
Уголки его губ опускаются в грустной улыбке.
— Должна.
Это безумие, сидеть рядом с тем, кто смотрит на тебя глазами, в которых играют тысячи воспоминаний. Воспоминаний, которые ты не можешь восстановить, но так хочешь.
Безумно и ужасающе.
— Ваше имя не кажется мне знакомым, — тихо отвечаю я. Словно язык распух во рту, и все, что я произношу, звучит жалко.
Синклэр.
Его зовут Синклэр.
Его темной внешности и напряженным глазам, больше подходит имя на букву Т. Он улыбается мне, улыбка расплывается по всему лицу, словно он знает, о чем я думаю.
— Я знаю, что ты не помнишь меня. Вот почему я здесь, — говорит он, — нам нужно многое наверстать.
Все выглядит таким… невероятным. Я сильнее прижимаю к себе Эвелин.
— Вы врете мне? — шепчу я.
Он наклоняется ко мне.