— С тех пор, как мы познакомились, я ни разу тебе не солгал, — свирепо говорит он.
— И как давно мы знакомы?
Он сглатывает, и я смотрю как дергается его кадык.
— Два с половиной года.
Мои сомнения отражаются в моем взгляде.
Синклэр вздыхает.
— Я знаю, что ты не веришь мне.
— Вы правы, — признаю я, — не верю. Я живу тут три года. Нет ни малейшей возможности, что мы познакомились.
Синклэр хмурится. Его глаза быстро оглядывают комнату и возвращаются ко мне.
— Три года? Ты здесь не три года.
Я открываю рот. Я готова отстаивать свою правду. Мне лучше чем кому-либо другому знать, как долго я здесь. Но, копаясь в воспоминаниях о Фэйрфаксе, я возвращаюсь к самому началу и ничего не нахожу. Все это случилось в… 2011?
Меня охватывает отчаяние. Какой смысл иметь память, если она не работает на тебя? Я закрываю глаза и потираю висок. Когда я наконец-то снова смотрю на Синклэра, выражение его лица несколько смягчилось, словно он понимает, как тяжело мне это все дается.
— Ты здесь всего шесть месяцев.
Мне так хочется оспорить его слова. Хочется привести факты, но я не могу. Три года. Я провела тут три года и, если мы такие хорошие друзья, то почему он не пришел раньше? Озвучиваю ему свой вопрос.
— С тех пор как ты здесь, я пытался навестить тебя каждый день. Каждый раз меня не пускали.
— С чего вы решили, что я вам поверю?
— Спроси у любой из медсестер. Проверь списки посетителей за вчера, позавчера, за день до этого. Ты увидишь что в них ежедневно появляется мое имя.
Я громко сглатываю.
Никто не говорил мне о его визитах. Чувствую, как ярость растет в груди. Разве не мне решать, с кем мне видеться, а с кем нет?
— Я клянусь тебе, что не обманываю.
Прежде чем я успеваю хоть что-то ответить, он говорит.
— Ты помнишь хоть что-нибудь из случившегося?
Я хмурюсь.
— О чем вы говорите?
— Твое прошлое. — резко говорит он, — Ты помнишь?
Он терпеливо ждет моего ответа. Мой пульс начинает частить.
— Нет.
— А я помню, — его голос становится угрюмым, — И я могу помочь тебе… если ты позволишь.
Его предложение опасно, но такое пленительно. У меня нет доказательств, но я верю, что он знает мое прошлое. Он — его часть.
Я смотрю вниз на стол. Толстый слой пыли покрывает столешницу. Я пишу свое имя большими буквами.
ВИКТОРИЯ.
ВИКТОРИЯ.
ВИКТОРИЯ.
Я ничего не вижу. Просто выстроенные в ряд буквы. Этот мужчина утверждает, что знает меня, и мне нечем ему возразить.
— С чего вы взяли, что я поверю вам?
— Ты и моя сестра были лучшими подругами.
— Были?
Он кивает и мнется.
— До того, как все произошло.
Когда эти слова слетают с его губ, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не перегнуться через стол и не схватить его за воротник рубашки, требуя все мне рассказать.