— Сначала ты говоришь о разводе. Потом собираешься вернуться на работу. А теперь за моей спиной, ты превращаешься в чертову шлюху. Чем еще ты занимаешься, Виктория?
Он так внезапно ударил меня кулаком в живот, что у меня не было времени защититься. Я захрипела, руки инстинктивно схватились за живот. Уэс толкал меня, пока я не ударилась о машину, все это время его кулак продолжал бить меня по ребрам.
Когда мне было шестнадцать, и я только училась водить, мой брат сказал мне, что, если мне нужно будет защититься, я должна просунуть ключи между пальцами и использовать их как оружие. Тогда я посмеялась над этим, но сейчас это казалось не такой уж плохой идеей. Я открыла глаза. Постаралась отойти от ослепляющей боли, увидела ключи на земле и потянулась за ними.
— Виктория?
Уэс схватил меня за подбородок и поднял мою голову, чтобы я смотрела ему прямо в глаза.
— Если ты уйдешь от меня, я буду преследовать каждого человека, которого ты любишь.
Свободной рукой он смахнул мои слезы.
— Рэне. Твою мать. Даже Синклэра. Все они исчезнут.
— Почему ты это делаешь?
Нахмурившись, он растерянно посмотрел на меня, словно я на самом деле должна была знать ответ.
— Потому что если ты исчезнешь из моего мира, что еще у меня останется?
Не говоря больше ни слова, он ушел.
В мозгу возникла картинка, в которой Уэс поедает мое сердце. Он разрывает его на кусочки. Я почувствовала каждую слезинку, словно оно все еще билось во мне.
Знаю, что звучит ужасно. Но самое плохое, что все это не так далеко от истины. Мы с Уэсом поедали друг друга, вместо того, чтобы становиться лучше.
Мы знали только разрушение.
Если мы продолжим идти по этому пути, то скоро один из нас будет мертв.
Я не помню, как подняла ключи. Не помню, как села в машину.
Помню только, как лежала на руле, оплакивая воспоминания о наших счастливых деньках с Уэсом.
Мое сердце все это видело и прошептало: «Но Синклэр Монтгомери поцеловал тебя. Прикасался к тебе…»
Ноябрь 2015
На потолке пятно.
Его разделяет трещина, и оно распадается на несколько черных точек вокруг, которые я пересчитываю. Уже час я лежу, пытаясь сфокусировать внимание на чем-нибудь, кроме страха внутри меня.
Кто я?
Кто я?
Кто я?
Я ненавижу ту себя, которую увидела в воспоминаниях. Они приносят лишь мучения. Как, если бы меня прибили к столу и медленно сдирали кожу. Я бы молила о пощаде, было бы безумно больно, но пытки не прекратились бы. Хочу вернуться назад во времени и встряхнуть старую себя. Сказать, что нужно поступать совсем по-другому. Но я не могу.
Тру глаза и делаю глубокий вдох.