«За своих она всегда так, — неприязненно думал Андрей. — Был бы мой брат — воспитывай, лупи его сколько хочешь. А у нее все в родне хорошие. Но какая стойкая! Кого же она так сейчас напоминает? Кого?»
И тут Андрей вспомнил. Когда-то в детстве, наверное, еще в начальной школе, запал ему в душу один рассказ. Говорилось там вот о чем. Однажды из гнезда выпал неоперившийся птенец. Он вытягивал шею, изо всех сил пытался махать лишь начавшими обозначаться крылышками и тихо пищал, словно призывал на помощь. И в это время по дороге прямо на него выбежала огромная собака. Вроде в книжке был и рисунок: белая, с черными пятнами, вислоухая, с огромной головой — не меньше, чем у теленка. Собака заметила птенчика, беспомощно бившегося в придорожной пыли, и уже разинула пасть, но тут на защиту его, взъерошенная, с отчаянным криком, обезумевшая от горя, прилетела воробьиха и первой напала на собаку. Птичка стрелой взвивалась вверх и камнем бросалась на зубастое чудовище… И отстояла, спасла своего детеныша.
Так вот теперь Анна чем-то напомнила Андрею эту воробьиху. А себя он невольно представил той огромной вислоухой собакой. Он мысленно улыбнулся от такого сравнения, и сразу пропала вся злость, все желание ударить, как следует проучить лохматика. С пренебрежением махнув рукой, он направился в свою комнату. Ну что ж, чему быть — того не миновать. Нравится тебе очередная проделка Шурика или нет — все равно придется пережить и это. И нечего нервы зря трепать. Всем хорошо известно, что нервные клетки не восстанавливаются. А вот пол на кухне, потолок и стены восстановить можно. И соседям нужно отремонтировать кухню. Об этом теперь придется тоже подумать, расходы не шуточные.
«А пока пусть поживут в такой обстановке. Одни, без меня. Сами почувствуют, что к чему. Да, им надо пожить без меня. Может, когда вернусь, Шурика уже не будет? А может, он судьбой послан мне, чтобы я уехал и больше никогда не возвращался? Ведь с него, лохматого Шурика, все и началось. Тогда, спрашивается, за что же ты, Андрей Васильевич, к нему так неприветливо относишься, а? Ты его на руках носить должен. Ведь та женщина, которую ты так любишь и к которой всей душой стремишься, появилась в твоей жизни благодаря ему… Про командировку им говорить не буду. Улечу без лишних слов. Пусть, пусть поживут без меня. Пусть сами повыясняют отношения с жильцами затопленной квартиры…»
Андрей прилетел к Полине в начале октября. В городе было еще настоящее лето: температура за двадцать пять градусов, на улице все одеты по-летнему, радостные, возбужденные; на площадях и в скверах все еще переливались на солнце всеми цветами радуги фонтаны, казавшиеся, правда, усталыми, словно работали уже из последних сил. Деловитые, вечно озабоченные продавцы бойко торговали мороженым. Местные жители из окрестных селений любезно предлагали на рынке грецкие орехи, персики, виноград и другие плоды субтропиков. «Надо, пожалуй, пойти накупить всего», — подумал Андрей, заходя в гостиницу, где его уже хорошо знали и администратор, и дежурные.