Будильник опять зазвонил, от неожиданности Полина вздрогнула, сердито сунула часы в тумбочку, потом встала, прополоскала рот, выпила полстакана ряженки и снова легла в постель. Но уснуть уже не смогла.
Сколько же таких бессонных ночей было у нее? Сколько часов она ворочалась с боку на бок и не могла глаз сомкнуть? Неужели такой несчастливой уродилась? Выходит, не в красоте счастье. С мужем не повезло. И человек-то неплохой, но эта эпилепсия… А потом вот Андрей. Он хороший. Пусть и постарше ее. Однако он ей не муж. Лишь месяц в году и поживешь с ним как с мужем. Чего же ты ноешь, подружка? Разве не знала, на что шла? Знать, конечно, знала, но где-то подсознательно таила мысль: может, Андрей решится? Ведь так целует, так, говорит, любит? Может, как приедет, поговорить с ним об этом? Хотя он никогда никаких обещаний не давал. Ну и что? За свое счастье, все знают, надо бороться. «А с кем бороться мне? С той женщиной, Анной, которая официально, по закону, по паспорту — его жена. А зачем мне с ней бороться, если он любит ее? Любит ли? Может, тут что-то другое? Но если ко мне не переезжает, к себе тоже не зовет — значит, он ее любит. Что тут поделаешь? Она первая ему встретилась. Но там, у него, конечно, не только она. Там — уже взрослая дочь, работа, сад, квартира, гараж, машина. Родные, друзья… Все это, хочешь не хочешь, а держит. Разве он бросит все? Да и зачем ему бросать? И так, как есть, как сложились наши отношения вот уже много лет, для него совсем неплохо. Ему хорошо. Даже очень хорошо. А тут лежи мучайся. Места себе не находишь. Для чего мне сгорать так? Ведь у него там Анна. А что мне? Неужели я не имею права на простое человеческое счастье? Имею. Вот возьму и выйду за Мирона. А как же Андрей?‥ Сама его выбрала. А теперь считай дни до его приезда. Кстати, до его приезда осталось еще три месяца и пять дней. Умереть можно. Сил больше нет… А если к шоферу? Ему лишь попадись на глаза — сразу сам позовет. Потом, правда, будет трепаться, как Полину придавил. Он про всех рассказывает. Вот подлец! А если с ним серьезно поговорить? Иногда и у него здравые мысли бывают. Клянется, что готов стать настоящим семьянином. И сын, дескать, не помеха. „Ведь у меня, говорит, тоже есть дочь. Она, правда, у жены, а жена теперь вышла за другого. А почему бы нам с тобой не соединиться? Я же люблю тебя“. Да, это не Мирон-мурена. Мужик что надо. Вот только это его хвастовство. Как только с кем переспал — сразу весь гараж знает. Бабник проклятый!» Полина заплакала, тихо, уткнув голову в подушку, так и не решив, кого же ей выбрать — шофера или Мирона-мурену, и вдруг улыбнулась, услышав, как в другой комнате что-то пролопотал во сне Алешка. Ей сразу стало легче. «Теперь вот в чем мое счастье. И ни к кому напрашиваться в гости не буду. И соглашаться на встречу не стоит». И, выпив две таблетки снотворного и положив на голову смоченную водой марлю, Полина заставила себя уснуть, мысленно послав своих поклонников ко всем чертям.