— Рик, стоять!
Преждевременно? Может и так, но он больше не мог ждать: если в палатке начнется потасовка — весь план разлетится в тартарары. Паркер медленно и бесшумно двинулся к палатке.
«Удар. Поворот. Удар. Маневр. Выстрел. Удар. Боль. Дыши!» Ричард резко обернулся, словно предчувствуя что-то страшное.
— Алекс! Лежать! — Женщина послушно снова упала на землю:
— Сзади!
Удар. Выстрел. Удар.
«Рик?» Она тряхнула головой. «Бред!..В левом ботинке еще один нож». Прижимаясь всем телом к земле, Алекс потянулась к левому ботинку и заметила араба позади Рика.
— Три часа!
— Лежать!
Ее рука взметнулась. Нож полетел… «Это РИК!»
— Рик, лежать!
Мужчина резко упал на землю, накрывая собой оглушенного боевика. «Кровь? Теплая. Даже горячая. Моя?.. Ничего не болит. А когда умираешь болит? Алекс!» Рик вскочил на ноги. Крики, стоны кругом смазывали всю картину. Опасность миновала, Паркер не сразу увидел Ее. Кругом шум, плач, стоны и среди них Она.
В этот момент все стало на свои места.
— Алекс!
— Рик?!
Облегчение накрыло словно цунами, обоих. Они целовались яростно, со всей страстью, на которую только были способны. В этом поцелуе было все отчаяние, вся боль, весь страх. Им не надо было говорить. Они целовались. Целовались самозабвенно, пытаясь убедиться, что они рядом, что они живы. Сжимали друг друга в объятиях, стальных, крепких, так, чтобы ни милиметра между ними не оказалось.
«Рик!»
«Алекс!» Для этого не нужны были разговоры, только чувства. Осязание друг друга, запах, вкус.
«Я тебя люблю!»
«Ты жива!»
«Я жива!»
«Ты рядом?!»
«Я больше никуда не уйду», — она вжималась в него со всей возможной силой.
«Я не отпущу», — он сжимал ее крепче. Прижимал к себе, ощущал нежность ее кожи.
«Не отпускай!»
«Я люблю тебя!»
«Я люблю тебя!»
«Ты жива!»
«Я люблю тебя!»
Все слова, все чувства, все страхи — всё в одном долгом поцелуе, одном крепком объятии. Вся любовь. Безграничная, сильная, отчаянная, бесконечная…
«Я люблю тебя!»
Одни мысли на двоих. Одно дыхание на двоих. Одни страхи. Одно счастье. Одна любовь.
— Я люблю тебя! — Ее голос был хриплый от волнения.
— Я знаю!
И снова поцелуи, такие драгоценные и такие нужные. Она испытывала нужду в его поцелуях. Очень долго. Это были не недели без него. Это были века, века без него.
Слезы облегчения скатывались по ее щекам и уже высыхали на нежной коже шеи. Его горячее дыхание согревало в холоде ночи. Время, волшебное и прекрасное, время рядом с ним. Поцелуи важные и нужные. Счастье и слезы.
Все чувства смешались. Они сменялись одно другим незаметно, подменяя одно ощущение другим. Единственным неизменным чувством была любовь. Ее ощущение нельзя было подменить ничем. Она наполняла их изнутри, окутывая снаружи, согревая и освещая все вокруг. Это ли не счастье?