Я вновь уткнулась лбом в пол, что бы скрыть своим пылающие щёки, и произнесла. — Почему ты это сделал?
— У меня был день рождения, а ты, милая, мне никакого подарка так и не подарила. Пришлось брать его самому. Я в восторге. Это самый лучший подарок за мою жизнь. Ты такая сладенькая… — Матвей мне так подмигнул, что поняла всё, на что был способен мой разум в тот момент.
На мгновение я остолбенела, а потом взорвалась. — Но почему я ничего не помню! А может, Ева мне что-то влила в шампанское? Ну, если так, то я её накормлю озверином! Пусть побегает голенькой по вашему саду…
— Иветта, остановись. Я пошутил, то есть… Между нами ничего не было. Были поцелуи и объятия…
— Но я голая, Матвей!
Теперь он уткнулся лбом в пол. — Я не мог позволить тебе спать в одежде. Ты бы не выспалась. Поверь мне, я старался на тебя не смотреть, а это было очень мучительно. К тому же было темно. Иветта, вылезай из-под кровати у нас сегодня такой замечательный день…
— Да как я вылезу, если ты смотришь на меня, да ещё к тому же и… голый?
Матвей смутился. — Извини, я встану первым и пойду к себе. Кстати, где этот листок из сейфа Мери? Хочу его изучить.
Я осмотрела пол с обеих сторон кровати. Листа с завещанием нигде не было.
— Матвей, я помню, что отбросила его от себя, прежде чем… уснуть. Он должен быть на полу или на кровати.
Матвей быстро встал на ноги, а я смотрела на его ступни, которые обошли вокруг кровати.
— Иветта, я его нигде не вижу. Ни на кровати, ни на полу…
— Я тоже не вижу его на полу. Где же он? — Я подползла к краю кровати. — Матвей, оденься и отвернись…
Я увидела, как его ступни ушли в ванную, затем вернулись, и его рука протянула мне под кровать шёлковый халатик.
— Одевайся, моя пугливая кошка. Надеюсь, что это у тебя получится под кроватью.
О том, как я одевалась под кроватью, надо писать отдельный рассказ. Но когда я вылезла из-под неё, то увидела улыбку удовольствия на губах Матвея.
— Что? Чему ты улыбаешься? — Спросила я, натягивая халатик на бёдра.
— Большего зрелища, чем ты мне сегодня показала, я ещё не видел.
— Матвей?!
Он приподнял руки и, еле сдерживая улыбку, проговорил. — Я не подглядывал, так… совсем чуть — чуть… Извини. Но ты… мастерица, я бы так не мог.
— Матвей?! — Голос мой дребезжал в моих ушах, но я была возмущена, и не знала, что сказать. — Ты нашёл завещание и… мои трусики?
Матвей замер от недоумения. — Ещё и трусики?
— Но их нигде нет, как и завещания. — Я застыла на месте в догадке. — А что, если кто-то приходил ко мне и взял завещание и мои трусики? Мэри?
Матвей продолжал улыбаться. — Ну, на счёт завещания, я ещё могу понять Мэри. Вы его украли, а она его вернула себе. Но на счёт трусиков?