Я была так удивлена, что не ответила, а кивнула.
Матвей вновь взял мою руку и положил её себе под руку.
— А пока ты на этих шпильках, мне придётся быть для тебя костылём. — Он повёл меня за ребятами, которые уже вошли в кафе. — Обещай, что больше такие высокие каблуки не наденешь, потому что твоя голова отключается при этом, и ты видишь мир по-другому.
— По другому? Как?
— Ну, к примеру, ты не заметила, что… понравилась мне, и я не откажусь сыграть с тобой в игру «жених-невеста», но при условии, что ты… — Матвей остановил меня возле входа в кафе и внимательно посмотрел в глаза, — … будешь сама собой с этого мгновения?
Я не могла понять, чем он меня околдовал? Своей проницательностью, простотой в общении, или… Признаться себе в том, что парень мне понравился, я не могла. да такого, просто, не может быть?! При первой встрече и… понравился? Это бред…
Матвей ждал моего ответа, и я… кивнула.
— Вот и хорошо, — кивнул он, — а теперь пошли и… удиви свою подругу!
Что бы не шокировать Еву, я побыла куклой ещё полчаса. Она заказала для нас всего лишь коктейль и то фруктовый, а у меня в животе была «голодная революция».
Ева и Макс общались между собой уже, как старые знакомые, сладко и приторно. И только мы с Матвеем продолжали смотреть друг на друга с… удивлением, и я поняла почему. Потому что я была голодная. Голод заставлял меня тупеть и ничего не видеть даже, если это витает у меня перед носом. Пытку голодом я еле выдерживала… полчаса, под неусыпным контролем «матери Евы» и наконец, не выдержала.
— Может быть, хватит сладких речей? — Произнесла я, вызывая непонимание на лицах Евы и Макса, и улыбку удовольствия у Матвея. — Я отменила тренировку, что бы сидеть здесь… голодная и слушать приторные речи? У меня с утра «маковой росинки» во рту не побывало, и я скоро… взвою от…
У Евы «отвалилась челюсть» и она пнула меня под столом.
— Ну, наконец-то! — Произнёс Матвей, глядя на свои наручные часы. — Полчаса само выдержки — это твой предел или нет?
— Моя выдержка железная, если я… сытая. — Сказала я и посмотрела на Еву. — Но сейчас она в отключке, да ещё твои сладкие речи…
— Ветка, но мы же собрались не… есть, а разговаривать. Ты, что… забыла?
— Не забыла, но разговариваете только вы с Максом. Я уже всё запомнила о вас и поняла, что тебя я и так знаю, как «облупленную», а вот самое ценное у Макса его феноменальная память, зацикленность за чистоту, его любимый цвет — серый туман, а еда… — я немного подумала, вспоминая странное название этой еды, но не вспомнила, и произнесла по-своему, — … какой-то «лохматый джин».