Однако оседлые французские крестьяне при Старом порядке не вели борьбу за выживание в качестве некоторого совокупного, единого множества. Они не были, как Маркс метко написал в середине XIX в., подобны множеству картофелин в мешке. Экономическая дифференциация в рядах крестьян прогрессировала, и «аграрный индивидуализм» приобрел прочную опору на селе>[360]. Тем не менее крестьянская община, сформировавшаяся в ходе столетий борьбы за экономическую безопасность и административную автономию, по-прежнему существовала. Фундаментальный базис общины был экономическим. В центре организации был terroir, то есть «сумма всех типов земель, обрабатываемых или используемых группой людей, сконцентрированных в большой деревне или вокруг нескольких хуторов, либо рассредоточенных по разбросанным владениям»>[361]. В ведении крестьянской общины находились: «коллективная собственность и использование… общинных благ» или «коллективные ограничения на частную собственность во благо жителей как группы»>[362]. В pays de bocage>[363] Нормандии и Бретани, где были разбросанные хутора, крестьянские общины имели общие земли, включающие леса, которыми нужно было управлять в интересах коллектива и защищать от притязаний и покушений на них со стороны чужаков. На севере и востоке крестьянские деревни имели меньше общинных земель, но само возделывание регулировалось общинными правилами относительно севооборота, определения времени сбора урожая, прав на выпас скота на находящихся под паром землях, регулировании огораживания и т. д. Эти обычаи должны были не только применяться к членам общины, но и защищать от чужаков. В большинстве мест сеньоры – чьи поместные земли с прилегающими к ним арендными землями крестьян пересекались с крестьянскими общинами – были основными соперниками за аграрные права. На кону были такие важные права, как доступ к лесам или пастбищам, или прерогативы решать, как должны возделываться земли. И именно в борьбе против сеньоров по поводу всего этого крестьянские общины, несмотря на внутреннюю напряженность, сохраняли определенный минимум сплоченности и сознательности.
Более того, к XVIII в. крестьянские общины пользовались существенной степенью самоуправления. Проникновение королевской администрации на места постепенно вытесняло сеньора, оставляя его всего лишь «первым прихожанином». Он или его доверенные лица, если он отсутствовал на месте (как это часто и было), сохранили контроль над сеньориальным правосудием; однако оно имело большое экономическое, хотя и малое политическое значение. В остальных отношениях крестьяне с помощью местного священника сами управляли своими местными делами – при этом они несли ответственность перед