но были меньше в
pays d’état. Рентные платежи собственникам земли часто были самыми тяжелыми: в областях юга и запада, где преобладал
métayage (издольщина), издольщики вынуждены были отдавать половину урожая помещикам; в остальном ренты составляли по меньшей мере пятую часть урожая. В целом различные рентные платежи с продукции крестьян, с существенными различиями между регионами и во времени, отнимали от V5 до % их валового дохода – того, что оставалось, когда минимум пятая часть урожая откладывалась на семена и покрывались затраты на жизнеобеспечение работников, производство и хранение продукции. Обычно требования по выплате рент были тяжелыми; во времена кризисов производства или сбыта они нависали как почти непосильная ноша, на грани жизнеобеспечения или поддержания собственного существования.
Благополучие крестьян зависело от того, в каком объеме семья владела землей, подлежащей выплате минимальных рент, и средствами, необходимыми для ее обработки, включая сельскохозяйственные орудия и скот. Но во всех регионах Франции XVIII в. те, кто мог жить без забот со своих владений или внушительных арендуемых земель, составляли небольшую часть крестьянства>[358]. Верно то, что в каждой общине можно было обнаружить одного-двух богатых coqs de village>[359], которые могли быть доверенными лицами помещиков, или по крайней мере нескольких зажиточных laboureurs (независимых крестьян-середняков), но большинство были бедными и необеспеченными. Крестьяне либо были вынуждены, как арендаторы, платить большие арендные выплаты, чтобы работать на небольших участках земли для поддержания собственного существования, либо у них не было ничего, кроме дома и сада, и они должны были искать дополнительных доходов с помощью сельскохозяйственной поденщины, надомной работы на рассеянных мануфактурах или прибегать к сезонной миграции с целью найти работу вдалеке от дома. На самых нижних ступенях социально-экономической лестницы были бродяги, не имевшие даже минимальных владений, которые могли бы обеспечить их домом и членством в общине. Так как население увеличивалось быстрее, чем рост экономики мог создать новые рабочие места, число таких нищих бродяг (живших за счет попрошайничества, случайных заработков и бандитизма) выросло к концу Старого порядка. Многие оседлые семьи также были не столь далеки от судьбы бродяг. Растущие цены на землю и зерно не могли им помочь, потому что их целью – и проблемой – было просто держаться за достаточное количество земли и работы, чтобы платить ренту и кое-как сводить концы с концами.