Он безошибочно отвечал:
"Семьдесят семь".
"Сколько убийств совершено иностранцами?"
"Сорок два".
"Сколько?.."
Но он ничуть не зазнавался. Просто он был очень педантичен, и все. Такова уж была его профессия. Никто его не обязывал заносить крестики в записную .книжку, но ему это доставляло такое же удовольствие, как коллекционирование марок, к тому же за делом не замечаешь, как летит время.
Он был холост. Никто не знал, где он живет. что делает и чем занят после работы.
Право, даже трудно было представить себе его в нерабочей обстановке, фланирующим по улице, как все другие.
"В особо важных случаях следует подождать, пока люди проснутся, пока консьержка отнесет им почту, а служанка приготовит завтрак и разбудит их".
Никакой заслуги в том, что он знал это правило, - всегда все происходит одинаково: только летом пораньше, а зимой позже. Сегодня же позднее, чем обычно, - ведь большинство парижан провело рождественскую ночь за столом. На улицах и сейчас еще полно людей, а двери ресторанов то и дело распахиваются, выпуская последних посетителей.
Еще будут поступать новые сведения об украденных машинах. Будут обнаружены по меньшей мере два-три трупа замерзших пьяниц.
- Алло! Сен-Жервэ?
Его Париж - совсем особый Париж. Он примечателен не Эйфелевой башней, Оперой и Лувром, а мрачными административными зданиями с полицейской машиной, стоящей у синего фонаря, и полицейскими мотоциклами у стены.
- Шеф уверен, - разглагольствовал Жанвье, - что этот тип что-нибудь да натворит нынче ночью. Такие ночи как раз для людей этого сорта. Праздники их всегда возбуждают.
Имени никто не называл, оно было не известно. Нельзя было даже сказать "человек в светлом пальто" или "человек в серой шляпе" - никто его не видел. Некоторые газеты называли его "господин Воскресный", ибо несколько убийств было совершено в воскресенье, но потом последовало еще пять убийств в разные дни недели, примерно одно в неделю.
- Значит, ты дежуришь из-за него?
По той же причине усилили ночное дежурство по всему Парижу, а для полицейских и инспекторов это значило лишние часы работы.
- Вот увидите, - сказал Соммер, - когда его наконец поймают, снова окажется, что это какой-нибудь псих.
- Псих, который убивает, - вздохнул Жанвье, потягивая кофе. - Гляди-ка, зажглась лампочка.
- Алло! Берси? Машина вышла. Как?.. Минуточку. Утопленник?
Лекер, видимо, не колебался, в какую графу занести крестик. У него была графа для повесившихся, графа для тех, кто за отсутствием оружия выкинулся из окна.
Была и графа для утопленников, для застрелившихся, для...