— Ты любишь меня всем своим сердцем, — проворчал он, его контроль был очень близко к потере.
Я говорила себе, что мне действительно нужно остановиться, прежде чем дело зашло слишком далеко, слова, которые он произнес, оживили миазмы похоти и любви, которые бушевали в моем мозгу, перерастая в праведное раздражение.
— Ты знаешь, я действительно ненавижу людей, которые говорят мне, что делать, — ответила я, прикусив его нижнюю губу и не очень мягко. Я не повредила кожу, потому что не хотела причинить ему боль, но применила столько силы, чтобы привлечь его внимание.
И обратите внимание, что он сделал.
— Ты посмела меня укусить? — Он отклонился назад, шок был на его лице, когда он коснулся своей нижней губы.
— Да… да, я посмела.
— Я не люблю, когда мне указывают, что делать! — Поставив руки на бедра, я сделала угрожающий шаг вперед. — Поэтому ты можешь прекратить это, Мистер Требовательный, и поцеловать меня правильно или не целовать меня вообще!
— Теперь ты говоришь мне, что делать! — бушевал он, сделав шаг вперед, пока его грудь не уперлась в мою. — Мне это не нравится. А что насчет поцелуя, Мадам Командирша, я буду целовать тебя так, как посчитаю нужным. Я — виверн, а не ты!
— Мадам Командирша! — ахнула я.
Нос к носу мы впились друг в друга взглядом, пока я ничего не смогла поделать и засмеялась. К моему удивлению, губы Балтика дернулись, затем из него вырвалось хриплое хихиканье, которое каскадом переросло в откровенный гогот.
Мое сердце пело, когда я смотрела, как он смеется до слез, собравшихся в уголках его глаз.
— Ах, cherie, — сказал он, положив свои руки снова мне на талию. — Это всегда было между нами, да?
— Я не помню. — Я смахнула волосы с его глаз, пальцами прослеживая атласную длину его брови.
— Ты единственная, кто когда-либо заставлял меня смеяться, — сказал он, целуя уголок моего рта. — Ты говорила возмутительные вещи, которые я бы не стал терпеть от любого другого дракона. Потом, когда я был готов придушить тебя, ты щекотала меня, или делала что-нибудь глупое, чтобы поднять мое настроение и заставить меня думать, что жизнь не могла быть лучше.
Его признание тронуло меня, заставило мои глаза гореть, когда я вытерла остатки слез от смеха с его ресниц.
— Многое изменилось во мне, Балтик, но я боюсь, что я все-таки склонна говорить возмутительные вещи. Я сделала тебе больно, когда укусила?
— Нет. — Его руки скользнули вниз, чтобы сжать мою попу. — Но не делай этого снова.
Я хихикнула.
— Ты любишь меня всем сердцем.
Это было заявление, но тень в его глазах заставила меня быстро ответить: