Отсюда тогда может вытекать и роль малых дел, которые могут породить большое событие. Например, сценариста Г. Шпаликова рассматривать как предтечу перестройки [28]. Кстати, О. Нестеров метафорически предлагает различать «лампочки» и «экран», видя первичной именно роль «лампочки». В этом плане, например, он говорит о фильме «Доживем до понедельника» следующее: «Для меня очень интересен пример Ростоцкого и его фильма «Доживем до понедельника». Ростоцкий ведь снял такой важный и такой антисоветский фильм, что его показывали в Советском Союзе по несколько раз в год без всяких купюр…». Он подчеркивает, что это фильм не про школьников, а про очень важные вещи.
Отсюда следует и то, что прошлое не понято и не пройдено нами, поэтому эти ситуации повторяются бесконечно в каждом якобы новом времени. Нам сказали, что была «оттепель», потом говорят, что ее не было. Нам сказали, что это «перестройка», потом оказывается, что ее не было. Мы постоянно держим в голове не свой собственный опыт, а то, что нам рассказали об этом периоде с экрана другие люди.
Все это имеет существенные последствия. В результате не происходит адекватного освоения этого прошлого, когда главными механизмами становятся не люди, а телевидение, которое порождает и удерживает старый советский образец, о чем справедливо написал Б. Дубин [29]: «Конструирование такой картины, по признанию самих респондентов, в особенности – молодых, то есть, процесс репродукции ключевых для страны образов и значений «истории» с годами все более осуществлялся средствами телевидения и демонстрируемого по телевизору кино, как советского образца, так и позднейших, уже современных кондиций. Так что делиберализация и неотрадиционализация коллективного сознания с помощью новейших медиа в передачах вроде «Старых песен о главном» и им подобных разворачивалась в интересах авторитарной власти и имела, среди прочего, статусно-коммерческую мотивацию со стороны «новых распорядителей» – молодых менеджеров ТВ, политтехнологов, советников и другой интеллектуальной обслуги. Тем самым, мотивация и средства этого процесса были современными и даже архисовременными, тогда как тактика и результаты – неоархаическими».
Конструирование и поддержание советской модели мира имеет множество последствий, одно из которых назвал режиссер А. Герман, объясняя причины своего обращения к Стругацким [30]: «Появилась несправедливость, которая казалась нам преодолимой в 1986–1987 годах».
Постсоветские власти в принципе выстраивают свою нужность для населения не в области медицины, образования, науки, от поддержания которых они давно отказались, а исключительно в сфере безопасности. Е. Шульман, к примеру, говорит [31]: «Власть «продает» угрозы, чтобы потом продать себя как спасителя от этих угроз. Это то, что можно назвать «минус-услуга»: то есть я не оказываю вам услугу, а спасаю от условного большего зла. При этом, может, этого большего зла и не было в перспективе». Про феномен продажи страхов как функции современного государства говорят многие ученые.