Засада. По предыдущему опыту ждать предстояло от часа до заката. Можно вообще не дождаться.
Волки появились внезапно. Большая стая, такой еще не видел. Когда часть втянулась в скальный разрез, уводящий к воде, человолки бросились в атаку. Тишина порвалась, как резиновый мячик, на который наехал каток. Вой, визг, скулеж. Грозное озлобленное рычание. Хруст костей. Снова вой. Тома испуганно ойкнула и присела. Я привстал, глаза пожирали происходящее. Мозг запоминал. Делал выводы. Учился.
Те волки, что оказались снаружи, почуяв или увидев человолков, бросились наутек. Остальными занялись крупные самцы и самки, разбираясь с каждым вдвоем: на пятившегося или присевшего прыгали с двух сторон, локтем или коленом проламывали грудины, ломали лапы, били в брюхо. Прыгнувшего сбивали на лету, ударяя в бок или хватая за ногу. Затем били о камни и тоже ломали что получится — хребет или лапы. Похоже на айкидо: энергию волчьего прыжка использовали против него же. Реакция человеко-зверей была не хуже зверской. Клыки редко доставали цель. Если доставали, то специально двигавшуюся руку, отводившую угрозу и подставлявшую мохнатое чудище под завершающий удар.
У главных бойцов все было хорошо. В это время на нас, неопытных низкоранговых, мчался волк. Здоровенный кобель. Или казавшийся здоровенным. Еще бы, если на тебя — такое. С раззявленной пастью. Клыки — с мой палец каждый.
Конечно, он мчался не на нас, а через нас на свободу. И ушел бы, будь это моей первой охотой.
Я отшатнулся, толкая его на лету, как делали другие. Получилось. Но ни Тома, ни Смотрик не двинулись с места, не поддержали, не перехватили. Упавший монстр мгновенно развернулся и вновь бросился на меня.
Теперь я не думал о нападении, едва уклонившись от клацнувшей челюсти. По коже чиркнула когтем и окатила грязным мехом тяжелая туша.
Что я делаю. Нельзя отступать. Защита — смерть, нападение — жизнь. Я обернулся, пригнулся и зарычал. Позади меня опомнился Смотрик. Тоже рыкнул. Присоединилась подстегнутая инстинктом самосохранения Тома, чей организм вдруг сообразил, что спасая меня, спасает себя.
На трех противников волк не попер. Хвост поджался, и зверь попятился. Мы двинулись на него. Он прыгнул назад, туда, откуда явился. А там уже ждали. Взвизг, хруст, победный рык. Поднявшийся на задние лапы Гиббон продемонстрировал новую добычу.
Добычи оказалось много. Ее разделали на месте, затем устроили небольшое пиршество, а большую часть разделили на всех носильщиков.
Прежде, чем уйти, вожак заставил стаю отмыться от грязи и крови. Правильно, нечего нести домой всякую гадость. Стая растянулась вдоль ручья, привычно сгоняя с лучших мест низкоранговых. Одиночки принялись мыться сами, пары помогали друг другу. Косясь вокруг, я делал быстрые выводы и поступал как остальные. Снова всем бросилось в глаза, что мы с Томой не пара. После многих тычков и рыков мы оказались далеко внизу по течению. Вода стекала уже грязной. Но все же вода. Засохшая грязь, что стянула кожу противной коркой, едва растворялась. Проще соскоблить. Встав прямо в воду, мы жутко терлись, не успевая зачерпывать. Иногда бросали взоры по сторонам. Ситуация обретала неуместное постоянство: выше меня оказалась Пиявка, с вопросительным укором улыбавшаяся в тридцать два зуба-клыка, не забывая соблазнительно изгибаться. Ниже Томы — неистребимый Смотрик. Он страстно желал помочь, но в данном случае правила не позволяли. Его руки-лапы мощно работали над собой, а взгляд не отрывался от прекрасной соседки.