Наверное, тогда она это почувствовала. То, что никогда больше его не увидит. Вжималась до боли в его грудь, вдыхала запах его кожи, сплетенный воедино с горьким ароматом сандала, вбирала в себя это тепло ласкового солнца, способного поддерживать в ней жизнь, а плечи тряслись от сухих рыданий. Чувствовал ли он то же самое? Ощущал затылком холодное дыхание неумолимого фатума, который уже подписал свой безжалостный приговор их дальнейшему существованию, подарив последнюю милость — эти уникальные часы вместе, перед тем как небеса обрушатся и незнакомое чужое светило превратит их планету в выжженные радиацией руины? Она никогда этого не узнает.
— Малышка моя… девочка моя любимая… если бы ты только знала, насколько мне дорога, ты бы не плакала! — горячий шепот обжигал ее ушную раковину. — Я всегда буду рядом и никогда тебя не оставлю! Просто знай это, и все!
Той ночью он был максимально нежен. Покрывал ее тело поцелуями обожания, качал на руках, как малышку, закутывая в тепло своих объятий.
— Всегда рядом, Настенка! Что бы ни случилось…
Наверное, сам фатум усомнился в своем решении, спокойно наблюдая свысока за ними. Но ничего менять не стал. У судьбы никогда не было совести. Только чувство черного юмора…
— Холодно… — прохрипела Настя, натягивая одеяло до самого подбородка. Ее действительно колотило от озноба.
Солнце за окном клонилось к закату, удлиняя косые лучи. Чувство нереальности происходящего накатывало интервальными волнами то ли от последствий введения сыворотки правды, то ли от его непосредственной близости.
— У тебя жар. Ты сильно простудилась.
— На что ты рассчитывал, когда подвешивал меня в своем сарае? Кстати… сам или кто помог? Психопат с пистолетом или “однажды укушенный”?
Влад задумчиво следил за тенью колеблющейся ветки в пятне солнечного света на обоях.
— Настя, твои претензии вообще не в дугу. Я еще мягко обошелся с той, кто убила уже трех моих людей.
— Твои понятия о мягкости меня умиляют.
— Ты лукавишь. Заметь, ты в теплой постели, в моем доме, а не в сыром холодном подвале на цепи. Тебя пичкают лекарствами, чтобы по иронии судьбы не прикончила пневмония. Я не загоняю тебе иголки под ногти и не насилую в полубессознательном состоянии.
— Иголки под ногти — вчерашний день, Лидер. Долго и нудно. Как и то, что ты решил, будто меня можно напугать членом.
Влад оторвался от созерцания обоев и слегка подался вперед, сцепив пальцы в замок под подбородком. Блики застывшего янтаря в его глазах больше не казались Насте прежними. Если раньше они согревали солнечным теплом, то сейчас она не ощутила ни капли ментального поглаживания. Холодный цитрин с вкраплениями замерзшего обсидиана прошелся по ее лицу царапающим равнодушным взглядом, и девушку даже под теплым одеялом сковало очередным приступом усилившегося озноба.