— Все, успокаивайся. Подвигайся ближе, я тебя покормлю.
Влад поднял стальные крышки с блюд, положив их на нижний ярус тележки.
— Покормишь? С рук?
— Тебе опасно давать столовые приборы. Серьезно, Настя, хватит смеяться, надо поесть.
— Овсянка? — нет, сегодня явно день смеха. — Я тебе ее сейчас на голову переверну!
Она без труда визуализировала в воображении эту картину — жидкая субстанция стекает по идеально уложенным волосам Лидера прямо на его дорогой костюм.
— Позвать доктора, чтобы вколол тебе успокоительное?
— Боюсь, ему сейчас самому не помешает, — Настя покачала головой, смахивая слезы.
Влад зачерпнул ложкой овсянку и с видимым удовольствием сжевал, облизав губы. Жар чего-то восхитительного и почти забытого закрутил тугие узлы в ее солнечном сплетении, а взгляд помимо воли скользнул к его губам.
— Зря отказываешься. Кедровые орехи, цукаты и курага…
— Стейк хочу.
— Завтра утром будет, если будешь хорошей девочкой. Ну?
Настя откинула одеяло, стянула на груди полы халата и села, свесив ноги. Неизвестно, почему она сейчас потянулась губами к ложке, может, всему виной была острая судорога сладкого тока, прокатившаяся по позвоночнику и затихшая в пальцах ног сладкой, щемящей болью? В этом было что-то интимное, запретное, манящее, понятное только двоим. И дело было вовсе не в том, что он боялся ложки в ее руках. Лидер не испугался бы даже ножа — во-первых, был наготове, несмотря на это ребячество, а во-вторых, Настя бы наверняка промахнулась в своем не до конца нормализовавшемся состоянии. Он просто хотел, чтобы она поела с ложки с его рук. Шаткий мост доверия, который она взорвала еще на стадии проекта, а он готов был начать строить первым.
— Правда, вкусно?
— Нет. Отстрели башку шеф-повару.
— Мы умрем с голоду. Ты готовить не умеешь.
— Ой, да ладно. Ежевика есть в хозяйстве?
— Это был отвратный пирог. Накорми им Шаха при встрече. Ты же хочешь, чтобы он перед смертью мучился?
— Трудновыполнимо. — За этим диалогом, полным ребяческого флирта, Настя и не заметила, как Влад скормил ей половину тарелки. — Или ты решил меня отпустить?
Влад излишне резко отложил ложку в сторону и откинулся на спинку кресла. Очарование момента оказалось в тот же миг разрушено напрочь. Искры солнца в его янтарных глазах погасли, осыпавшись черным пеплом, отчего их оттенок стал глубоким, словно насыщенным темнотой.
— Я не могу отпустить тебя.
— Приколы становятся все интереснее.
Настя только устало махнула рукой, когда он напрягся в ответ на ее движение к столу. Конечно, следуя законам жанра, после такого заявления следовало всадить ему эту ложку со следами овсянки в глаз, но желание выпить крепкого чая на травах, который ей безумно понравился, пересилило. Ее руки дрожали от слабости, когда она наполняла чашку почти до самых краев, но умудрилась не расплескать ни капли.