Например, налог на доходы корпораций, вероятно, на самом деле не приносит настолько значительных сумм, которые мы могли бы получить от обычного подоходного налога, если бы первый был отменен. В самом деле, есть вероятность, что его наличие снижает общие налоговые поступления. Экономисты в целом возражают против налога на прибыль по нескольким техническим причинам. Этот налог побуждает корпорацию прилагать как можно больше усилий, чтобы получить капитал путем продажи облигаций, а не обычных акций, потому что налогом облагаются дивиденды, а не проценты, выплачиваемые по облигациям. Увеличение процента капитала, представленного облигациями, подвергает корпорацию большему риску, так как снижение выручки может привести компанию к банкротству. Следовательно, наличие налога на доходы корпораций делает экономику в целом менее стабильной.
К сожалению, это нравится простому человеку, потому что ему кажется, что он отбирает деньги у богатых. Когда экономисты отмечают, что с помощью налогов можно получить больше, если отменить налог на доходы корпораций, поскольку это увеличит совокупные сборы обычного подоходного налога на большую сумму, чем «потери» от отмены налога на доходы корпораций, они обычно сталкиваются с критикой со стороны простых людей. Отчасти это происходит из-за скептического отношения к расчетам экономистов, но отчасти это просто желание, чтобы богачи имели более низкий доход после уплаты налогов, даже ценой более низких общих налоговых поступлений.
Это наглядный пример экстерналии зависти. С моральной точки зрения мы можем это не одобрять, а экономист скажет, что защитник бедных режет курицу, несущую золотые яйца, но нам нетрудно понять людей, которые испытывают такие чувства. Я вижу в местных газетах карикатуры, вновь и вновь представляющие распространенные взгляды, потому что отмена налога на доходы корпораций является в настоящее время политической проблемой.
Зависть, конечно, грех, даже один из семи смертных грехов. Тем не менее она существует, и это пример отрицательной экстерналии, даже если я иногда виноват. Как экономист, я могу понять, какую выгоду мне сулит изобретение нового вида электронных гаджетов, даже если человек, который изобрел его, получает гораздо большую выгоду. Тем не менее я предпочел бы получать часть его денег, а не оставлять их ему. Как экономист, я понимаю, что мое материальное благосостояние улучшается, когда первопроходцы получают большие вознаграждения, но это я понимаю умом, а чувствую же я ревность. И я испытываю ревность к его выдающимся интеллектуальным способностям и материальному вознаграждению, которое они ему дают.