Я мало говорил о финансировании избирательных кампаний, но это играет свою роль. Общая сумма, затрачиваемая на финансирование кампании, в целом очень мала по сравнению с теми выгодами, которые получают люди, заплатившие за нее (Ansolabehere et al. 2003). Следует, конечно, иметь в виду, что эти взносы на самом деле предназначены не для покупки голосов. Голоса покупаются законопроектами, принимаемыми Конгрессом или законодательным собранием, которые приносят выгоду избирателям. Но выделенные на кампанию деньги используются для информирования избирателей о том, что сделано их конгрессменом. Поскольку избиратели обращают на это мало внимания, то им постоянно нужно повторять короткое и доходчивое послание, хотя это и вызывает раздражение интеллектуалов. В общем, избирателей привлекают вещи, которые делают для них их собственные и чужие конгрессмены. Финансирование избирательных кампаний необходимо, чтобы избиратели узнали, что конгрессмен сделал для них, и, по возможности, не дать им узнать цену, которую он заплатил за принятие соответствующего закона.
До сих пор я придерживался существующих традиций и говорил о логроллинге только в тех случаях, когда проект сам по себе имел сомнительную ценность. На самом деле тот же самый способ используется для продвижения ценного проекта. Избиратель же, вероятно, вознаградит возведение столь необходимого моста чем-то вроде тарифа на импорт стали. И я хочу подчеркнуть, что мы получаем немалую выгоду от деятельности правительства, даже несмотря на то что отдельные проекты легко уязвимы для критики. Большинство интеллектуалов, включая меня самого, без труда могут составить перечень правительственных проектов, которые негативным образом сказываются на нашем благосостоянии. Однако, взглянув на правительство в целом, можно, несомненно, сказать, что мы получаем весьма ощутимую выгоду. Судоходный канал в Талсе – невысокая плата за немалую пользу, извлекаемую нами в другом месте. Конечно, нам бы хотелось устранить эти расточительные проекты, не нанося вреда желательным.
Тем не менее эти выгоды весьма специфичны и довольно узки. Фермеров много, но все равно их значительно меньше, чем людей, получающих пенсию по старости. Кроме того, несмотря на существование хорошо организованных групп лоббистов, работающих на пожилых людей, они больше времени уделяют тому, чтобы мотивировать своих сторонников, а не просиживать за обедами непосредственно с конгрессменами. И, конечно, людей старше шестидесяти пяти лет так много, что, если бы они все проголосовали, они могли бы образовать необычайно влиятельную политическую организацию. К сожалению или к счастью, люди, перешагнувшие шестидесятипятилетний рубеж, если поразмыслят над этим вопросом, поймут, что, воздержавшись от голосования или отдав свой голос за партию, которая не выступает за пенсионную систему (если таковые партии вообще имеются), это не будет иметь сколько-нибудь ощутимого значения.