– Не время, князь. Я еще «спу».
– Ладно. Оставлю половину ступеней тебе. Нарежешь.
– Можно включу рацию? Хоть последние известия послушаю, что там на свете… Ну можно?
– Батареи и так едва тянут. Включишь – подсадишь. Как с базой свяжусь?
– Жмо-от! – заныл студент. – Хоть на минутку! Ведь чую – меня мама по эфиру разыскивает! – Он выбросил над головой кулаки. – Сбегу! Нарежу ступени и – к едреней фене.
– Не ори! Люди спят.
– Ещё бы! – Женька деланно хохотнул. – Устали спать, потому и дрыхнут.
Гошка шутя замахнулся на него лопатой, и Женька шмыгнул в палатку, считая, что разрешение включить рацию получил. Слышно было, как шлёпнулись на пол его сапоги, закашлял прокуренным горлом Харлампий.
– Гога, – скоро позвал Женька. – Подь скорее. «Снег над палаткой кружится» передают.
Гошка быстро вскочил в палатку.
– Я тебе что говорил? – сказал, подходя к рации. – А ну вырубай!
– Полупардон! Старинная песня, – зашипел студент. – Юность отцов.
– Своего снега навалом, а ему всё мало. – Гошка рацию не выключил, присел рядом. Студент лежал, закрыв ладонью глаза, слушал. Его молодые пухлые губы растянулись в улыбке. Песня ещё не кончилась, а Гошка щелкнул выключателем.
– Вот. Был снег и нету. У нас бы таким манером. – Он взял студента за кисть руки: – Сколько накачало?
– Та-ак. – Женька присмотрелся к стрелкам. – Без четверти шесть.
– Через пятнадцать минут связь. – Гошка нахмурился, потёр лоб.
– Чего смурной? – Женька навёл на него ясные глаза. – Неужто действительно плохо?
– Хуже некуда. – Гошка прилёг рядом. – Ты ничего такого не чувствуешь?..
– Такого ничего. А ты чего?
– Контроль над собой терять начали, вот чего. – Гошка сцепил зубы. На обтянутом сухой кожей лице взбугрились желваки. Он с минуту глядел на студента и вдруг сорвался на крик: – Чего глазками ясными хлопаешь, салажонок? Звереть начали, а он – «такого ничего».
Женька опасливо отодвинулся в сторону, силился что-то сказать, но Гошка не давал, орал на него:
– Людей от безделья спасать надо!..
Он неожиданно умолк. В наступившей тишине Сергей на высокой ноте оборвал храп, приподнял голову, выпрастался из мешка:
– Опять ор? С базой говорили?
– Пока нет ещё, – ответил Женька. – Гога репетирует.
Потягиваясь, Сергей начал одеваться.
– Понятно, понятно. А тут чертовщина всякая снится, – пожаловался он, надевая сапог. – Вроде бы Харлампий – принц Датский. Голый, понимаешь, бегает, сам черный, негр негром, но Харлампий. Со шпагой. – Сергей покосился в сторону Харлампиевой койки. – Кричит: «Быть лету или не быть? Вот в чём вопрос». – Сергей закатил глаза под лоб.