«Хоть бы прилично заплатили», — промелькнула тревожная мысль.
Я решил последовать примеру тех, кто собирается что-то продать, и в ожидании результата попытался мысленно оценить свою жизнь как можно ниже. Минимальная стоимость, на которую я рассчитывал, — шестьсот миллионов, но, чтобы не расстраиваться, если выйдет меньше, постарался представить худший исход: пожалуй, это будет триста миллионов.
В детстве я считал, что моя жизнь должна стоить три миллиарда; по сравнению с детскими подсчётами сумма оказалась весьма скромной.
Но даже так планка была поднята слишком высоко: ей ещё падать и падать. Я помнил фразу о том, что пожизненный заработок офисного менеджера в среднем составляет от двухсот до трёхсот миллионов иен, но совершенно забыл о мысли, промелькнувшей у меня при словах глупой одноклассницы на том самом уроке этики.
«Да кто же захочет дать денег за такую жизнь, как у тебя? Тут скорее ты приплатить должна будешь» — вот что напрочь вылетело у меня из головы.
Я вернулся в офис раньше положенного времени и задремал на диванчике, пока ждал. Проснулся оттого, что молодая сотрудница окликнула меня по имени. Похоже, она завершила оценку.
— Кусуноки-сан, — девушка начала именно так, хотя я точно помнил, что не называл ей своего имени и не показывал никаких документов.
И всё же каким-то образом моё имя стало ей известно, — похоже, организация и правда сверхъестественная.
Странное дело, но, шагая обратно к обшарпанному зданию, я уже был готов поверить, что это не розыгрыш и человеческую жизнь там и правда покупают. Множество признаков указывало мне на такой вывод, но главным я бы назвал один — ту самую сотрудницу.
Конечно, довольно глупо было доверяться беглому впечатлению о девушке, которую видишь впервые, но… Отчего-то я решил, что она была со мной предельно честна. И дело не в её представлениях о справедливости или нравственности и уж тем более не в деловом расчёте — просто передо мной оказался человек прямолинейный и честный, не терпящий вранья.
Впрочем, вспоминая об этом сейчас, я осознаю, что интуиция у меня так себе.
Но вернусь к оценке.
— Три… — произнесла она, и моё сердце чуть не подпрыгнуло в груди, а на лице, похоже, отразилось радостное изумление.
В глубине души по-прежнему теплилась надежда, что в детстве я верно оценил свою жизнь на три миллиарда, поэтому в голове сразу возникла именно эта сумма.
Видимо, девушка заметила выражение моего лица — она со смущённым видом потёрла щёку. Будто не решаясь произнести вердикт, она кивнула взгляд на экран компьютера, быстро стукнула по клавишам, взяла из принтера распечатанный лист бумаги и положила его на стойку.