Я решил, что выбрал неправильный тон ответа. Однако Химэно, видимо, тогда уже была беременна от неизвестного мне человека — от того, за кого вышла замуж в восемнадцать лет и с кем через год развелась.
Выходит, это не очень хорошее воспоминание. Зато благодаря тому письму я сейчас знал адрес Химэно. Стоило порадоваться хотя бы такой мелочи.
Я больше не собирался ходить в университет, но, чтобы проверить адрес Химэно, мне нужен был компьютер в вузовской библиотеке. Я вставил ключ в мопед, опустил ногу на педаль и вдруг вспомнил слова Мияги.
— Кстати, мне ведь нельзя отходить от тебя дальше чем на сто метров?
— Да, — ответила Мияги. — Прошу прощения, уезжать одному вам не стоит... Но ведь этот мопед рассчитан на двоих?
— Ну да, — сказал я.
Я купил подержанный Cub-110 для поездок в университет. У мопеда отсутствовала задняя передача, но зато сиденье было двухместным. Шлема для пассажира у меня не было, но, так как Мияги никто не видел, вопросов и нареканий по этому поводу опасаться не стоило.
— Тогда можно передвигаться на нём. Конечно, при условии, что вы не против взять меня пассажиром.
— Вот ещё. С чего бы мне быть против.
Я завёл двигатель, убрал подножку и указал пальцем себе за спину, приглашая Мияги сесть. Она коротко извинилась, взобралась на сиденье и обхватила меня руками за живот.
По привычному маршруту я ехал непривычно медленно: утро выдалось приятное и навевающее воспоминания. Асфальтовая полоса тянулась впереди прямой линией, на ясном небе сгущались серые тучи. Всё вокруг казалось мне более чётким, но в то же время пустым.
В университете я не появлялся всего несколько дней, но сразу почувствовал, что стал здесь чужим. По коридорам ходили поголовно счастливые люди, словно принадлежавшие другому миру. Изредка попадался кто-нибудь с понурым видом, но и они, казалось, упивались своим несчастьем.
Я распечатал на принтере карту, положил её в рюкзак и вышел из библиотеки. Университетское кафе ещё не открылось, так что пришлось купить кофе и ан-пан>[12] в вендинговом автомате. Мияги тоже взяла себе пончик, и мы вместе позавтракали в холле.
— Слушай, из чистого любопытства: как бы ты провела остаток жизни на моём месте? — спросил я у неё.
— Хм... Даже не знаю, сложно представить, — ответила Мияги и тут же беспокойно посмотрела по сторонам. — Я уже предупреждала, но всё-таки вам не стоит разговаривать со мной на людях. Все подумают, что вы ненормальный и говорите сами с собой.
— Пускай. Я ведь в самом деле ненормальный.
Окружающие и правда подозрительно косились на парня, который непринуждённо болтал, обращаясь куда-то в пустоту. Впрочем, мне было наплевать. Я даже думал, что так и надо: если жить осталось недолго, лучше уж запомниться людям чудаком, чем не запомниться вообще.