А ещё там было моё спящее лицо.
Я перелистнул страницу и в отместку начал рисовать лицо спящей Мияги.
Наверно, спросонок я плохо соображал, ведь только когда набросок был закончен, мне вдруг пришло в голову, что впервые за несколько лет я взял карандаш в руки и довёл работу до конца. Я думал, что разучился рисовать.
При взгляде на рисунок вместе с приятным удивлением ко мне пришло странное чувство: казалось, будто чего-то не хватает.
Упустить его было проще простого. Если бы я на миг отвлёкся, то тут же забыл бы о нём — до того мимолётным оказалось ощущение. Я мог бы не обратить на него внимания, просто закрыть блокнот или же положить раскрытым у изголовья Мияги, а сам лечь рядом, счастливо предвкушая её реакцию завтра.
Но что-то заставило меня сосредоточиться, напрячь все нервы, желая понять природу этого чувства. Казалось, оно ускользает сквозь пальцы, как послание в бутылке, дрейфующее в тёмной толще морской воды. Прошло минут двадцать или больше, и, когда я уже решил, что ничего не добьюсь, вдруг каким-то чудом ухватил его и бережно вытянул на поверхность.
Тогда-то и пришло понимание.
В следующий момент я водил карандашом по бумаге как одержимый.
Всю ночь я не отрывался от альбома.
Через несколько дней мы с Мияги пошли посмотреть на фейерверк. Пробрались по тропе между рисовыми полями, преодолели железнодорожный переезд, миновали торговый квартал и наконец добрались до места назначения — здания младшей школы. Запуск фейерверков был в городе настоящим событием, я даже удивился тому, как много тележек с едой стояло вокруг. Людей тоже собралась целая толпа. Глядя на них, я поневоле задавался вопросом: неужели здесь так много жителей?
Дети показывали на меня пальцем и смеялись: «Кусуноки-сан идёт!» Смеялись по-доброму — видимо, влюблённые парочки у детей пользовались популярностью. Отвечая на приветствия, я поднял руку, переплетённую пальцами с рукой Мияги.
Когда мы стояли в очереди к тележке с куриным шашлычком, подошла ватага старшеклассников. Похоже, и они были наслышаны обо мне.
— Какая прекрасная у вас подруга! — пошутили они.
— Ещё бы! Но я вам её не отдам, — заявил я и приобнял Мияги за плечи.
Школьники дружно прыснули и захлопали в ответ.
Всё это доставляло мне удовольствие. Пускай они считали, что я несу чушь и Мияги существует только в моём воображении, веселье их было неподдельным. Лучше выдумка, которая всех веселит, чем правда, на которую не обращают внимания.
Объявили, что запуск начинается, и через несколько секунд в небо взмыл первый фейерверк. По небесной выси растёкся оранжевый свет, воздух взорвался радостными криками, а чуть позднее — грохотом.