Доусон идет ко мне навстречу с двумя бумажными стаканчиками кофе, он оглядывается, чтобы не задеть никого из присутствующих. Как я могла так долго воевать со своими ветряными мельницами, когда он постоянно находился рядом? Было бы все вот так, как сейчас, если бы мы не расстались? Я не уверенна. Но то, что я снова и снова влюбляюсь в него, доказывает каждый мой поступок. Он садится рядом, и я кладу свою голову ему на плечо, отпиваю ароматный напиток. Знаю, что ему есть, что сказать, но он просто не может сейчас этого сделать, пока я так зависима от него. Он может отругать как следует, привести хороший пример, как сейчас… Эта методика действительно работает. Мы наблюдаем за этими детьми не из любопытства, это моя работа над ошибками, ведь Доусон прошел тяжелый путь, когда умерла его сестра. Я же была в постоянном неведении, мои родители постарались сделать меня счастливой, за что я им благодарна.
– Может, стоит навестить родителей? И рассказать? – Мужчина, обнимающий меня за плечи, утыкается мне в макушку своими губами. – Они должны узнать от тебя.
Хмурю брови, мне повезло, что мой брат держит язык за зубами не ради меня. Просто у нашей мамы серьезные проблемы с сердцем, и меньше всего ей нужна встряска, которой я ее обеспечу. Поэтому мы сошлись на неразглашении информации.
– Все после операции. Наши родители считают, что мы готовимся к грандиозному событию, лучше так, чем слезы и переживания. – Комкаю бумажный стаканчик и бросаю в урну. – Доусон…
Мы сидим нос к носу, наши лица так близко… Я смотрю в его карие глаза. Тону в их темном завораживающем омуте. Легкая улыбка касается его губ, он целует меня в лоб и удерживает рукой за шею.
– Скажи, что ты успокоилась, и нам не грозят все эти риски, написанные на сайтах. Скажи, что взяла себя в руки, и не станешь угасать на том операционном столе. Элли, я должен знать, что ты проснешься, плюнешь на все случившееся, и мы продолжим жить. – Он вздыхает, отчего мои волосы шевелятся. – Прости, что высказал, я знаю, как тебе сейчас тяжело. Но будь моя воля, я бы забрал всю болезнь себе. И я должен с тобой обсудить кое-что.
– Я не хочу, чтобы ты заменил меня. – Целую его в колючий подбородок, кажется, он забыл, где лежит его станок. – Ты сильнее меня, я забываю обо всем, когда ты говоришь. Переосмысливаю. Как только начинаю трусить, ты вселяешь в меня веру. Это не любовь? Быть зависимыми друг от друга настолько, что бояться двигаться в разные стороны. Ценить каждый проведенный момент просто потому, что не мыслишь жизни без любимого человека. Прыгнуть в чертов колодец, потому что ты прыгнул. Я не знаю, что происходило до всего этого, но я потеряла столько времени и теперь переживаю, что нам его не хватит. Оно так быстро ускользнет и ничего не оставит нам. Только… память. – Утыкаюсь ему носом в плечо, смотрю на лист, который падает на землю. Он, как и мы, – век его слишком короток, только, жаль, у нас нет возможности вырасти снова. – Я люблю тебя больше жизни. Ты нужен мне. Но сейчас всего слишком много. Тебя, меня… Я не хочу тебя обижать.