Дугалт выходит из комнаты и везет за собой чемодан на колесиках. В его руках документы, он протягивает их мне. Я беру из его рук, но он не отпускает. Некоторое время мы стоим и смотрим друг на друга в полном молчании. И вот я уже думаю, что он отдаст их мне, но он тянет их на себя.
– Я подпишу, но отправлю Кингсли сам, если ты не против, – его голос отрешенный. – Мне так будет удобней.
Медленно киваю и выхожу за дверь. Щелчок, закрывшейся за мной двери, обозначает мою полную свободу. Рада ли я сейчас этому?
Слышу, как Дуг идет следом за мной, садится в машину, как и я. Мы стоим друг напротив друга, одному из нас надо лишь вывернуть руль и выехать, чтобы другой поехал следом, но мы стоим и смотрим друг на друга через лобовые стекла машин. Одними губами я произношу: «Прости». Я уверенна, он видит, потому что кивает мне головой. Едва дышу, когда по щеке ползет одинокая слеза, смахиваю ее с лица и завожу двигатель. Я сделаю это первой, выезжаю с дорожки и направляюсь в квартиру моей мамы.
Самое страшное это то, что я только что потеряла человека, который был связующим звеном в памяти о моей маме, потеряла друга, который знал каждую мою выходку, вытирал все мои пролитые слезы по прошлой жизни, страдал вместе со мной, когда я испытывала боль разлуки.
В голове проносятся все самые хорошие моменты, проведенные вместе, улыбаюсь через слезы. Так было необходимо, и я должна думать только об этом.
Подъезжаю к дому, где никто уже меня не встречает, не позовет меня покушать, не скажет, что я слишком поздно возвращаюсь. Это дом мертвый, как и его хозяйка.
Заезжаю в гараж и прохожу через заднюю дверь в апартаменты. Включаю свет везде, пока поднимаюсь в свою старую комнату. Ничего не изменилось. Все мои зайцы стоят на полочке, запыленные и никому не нужные. Сажусь на свою кровать и рассматриваю то самое место, где я действительно была счастлива.
Мне даже кажется, что меня зовет мама, я спешно поднимаюсь и иду в ее комнату. Как и раньше, распахиваю дверь, и меня встречает темнота и запах пыли. Не включаю в этой комнате свет, подхожу к окнам, на которых висит ткань, сдираю ее. На улице уже стемнело, я даже не заметила.
Подхожу к другому окну и делаю то же самое. Мне хочется орать, что она меня оставила, что я ошиблась и набила столько шишек и все без нее. А с другой стороны, я хочу ей сказать, как я скучаю по ней. Как мне не хватает ее мудрых мыслей и доброго слова.
Поворачиваюсь и вижу на столике около кровати нашу фотографию. Мы на зеленой лужайке перед нашим домом, мама протягивает руки, и я делаю первые шаги. Она улыбается и подбадривает меня, я упрямо следую за ней с удивленным выражением лица.