* * *
– Посмотри на меня. Я настоящая. А та девушка в белом платье, и другая в черном – всего лишь сон. В одной заключены твои надежды, в другой – страхи.
– Я не испытываю ни страха, ни надежды. Мои сны не вымысел, не плод подсознания. Они реальны, как давно забытые воспоминания. Я знаю, что должен сделать, чтобы мы снова оказались там.
– Мы?
– Да. Девушка в белом платье… Это ты. Это всегда была ты.
– Ты ошибаешься. Твои сны – иллюзия.
– Это прошлое, которое возвращается к нам, чтобы исправить сотворённое зло, наказать виновных. У нас не будет другого шанса. Разве ты не хочешь освободиться?
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Скажи мне, как давно ты начала видеть сны, в которых умираешь? Может быть тебе станет легче, если я скажу, что он тоже их видит…
Кирилл
– Ты рано. Артем всегда приходит минута в минуту, – взглянув на изящные наручные часики, Ника окинула меня задумчивым взглядом. Я закрыл за собой дверь и прислонившись к ней спиной, устало провел ладонями по лицу. Я был морально опустошен и энергетически выпотрошен. Разговор с Маргаритой Лихачевой и все, что она выдала сегодня, лишили меня почвы под ногами, раскачали выстроенную годами систему, которая казалась нерушимой, а на самом деле являлась фикцией. Преданные друзья, незаменимые сотрудники, удобные любовницы – сплошная фальшь и лицемерие.
С ума сойти можно… Я был уверен, что держу свою жизнь и окружение под контролем, и в глубине души считал себя везучим человеком. Наверное, так и было, но, как показал мой горький опыт, иногда достаточно пары дней, чтобы лишится всего, во что ты слепо верил. Без наступления и длительной осады, без единого выстрела и брошенной гранаты мои самые близкие люди в одно мгновение оказались врагами…, а потом погибли.
Надо быть полным идиотом, чтобы продолжать верить в случайность череды последних событий. Артем что-то говорил о наказании за грехи, о жертве. Может быть, не стоит так категорично отмахиваться от его слов? Однако, если мыслить беспристрастно, то я немногим лучше Чупрасова, Белевской, Мишиной и Юматова. Или я тоже скоро пополню список мертвых имен? Кто еще? Рита? Странно, но допуская вероятность ее гибели, я не испытывал никаких чувств. У меня не осталось даже ярости. Опустошение – всё, на что я способен сейчас. Глубокое безграничное опустошение.
– Все настолько плохо? – раздался совсем близко голос Вероники Божич. Тонкий, нежный, обволакивающий теплом. Наклонился, уткнувшись лбом в ее плечо, вдохнул аромат из своих кошмаров и снова почувствовал себя счастливым. Абсурд, скажете… а я больше не удивляюсь и не анализирую. К черту. Обнял Нику за талию. Прижал крепче. Ее ладони скользнули по моим плечам, оживляя застывшие мышцы.