– Один из снов? Ты тоже видишь кошмары? – я хотел повернуться, но Вероника властным движением удержала меня на месте, ее пальцы скользнули в мои волосы, помассировали виски, и меня охватило ощущение лёгкости, вопросы и сомнения растворились в блаженной, расслабляющей эйфории.
– Да, шесть ночей в неделю…. Шесть чудовищных смертей, за которыми вынуждена была наблюдать, но в отличие от тебя, я искала ответы. Я провела собственное расследование, которое в итоге дало результаты. Кирилл, я нашла девушку, изображенную на картине.
– Где? – глухо спросил я.
– В средневековых летописях, – слова Вероники прошли мимо моего сознания, которое постепенно уплывало и растекалось, как мед. – Она действительно существовала и ее на самом деле сожгли, обвинив в колдовстве.
– Как звали эту девушку? – почти беззвучно задал я вопрос, случайно родившийся в голове. Веки отяжелели, и я с трудом держал глаза открытыми, ощущая только волшебные прикосновения пальцев Вероники, живые, согревающие…
– Валери Мартель, – ответила Вероника тягучим, приглушенным голосом. «Валери», эхом пронеслось в затуманенном сознании, и все давно зарубцевавшиеся на теле раны одновременно вскрылись и закровоточили, сердце глухо забилось, стремительно распространяя парализующий яд по венам. От внезапной острой боли перехватило дыхание и потемнело в глазах. Я с силой вцепился в запястья Вероники, лежащие на моих плечах.
– Инквизитора, который вынес приговор, звали Андре Лафонтен. В награду за успешно проведенное дело он получил от местных властей щедрую плату – семь золотых динариев, – то удаляясь, то приближаясь говорил мелодичный женский голос.
Я потерял связь с собственным телом, с окружающей реальностью. Глаза заволокла багряная пелена. Черные хлопья пепла посыпались с неба, я почувствовал его горький вкус на языке, вдохнул ядовитые пары дыма, мои ступни объял адский огонь, проворно поднимаясь выше, кожа пенилась, покрываясь черными струпьями…
«Ты никогда меня не забудешь…»
– Черт побери, – заплетающимся голосом пробормотал я, прогоняя очередное видение. – Как ты это делаешь, Вероник? Это гипноз или какие-то специальные мозгоправские штучки?
– Что ты имеешь в виду? – настороженно спросила Ника. Обволакивающий эффект и певучесть исчезли, и ее голос снова приобрел привычные интонации. Она прекратила массировать мою голову и, кажется, отошла в сторону. Я постепенно остывал, возвращаясь в холодный жестокий мир неприглядной запутанной и непонятной действительности.
– Ты говоришь, прикасаешься, а я словно погружаюсь в транс, – хрипло признался я. – Не могу ни о чем думать. Только слушаю и вижу….