– Ты же снова не поверишь ни одному моему слову, – нахмурился Артем. Я оперся спиной на подоконник, затягиваясь сигаретой и выжидающе глядя на брата сквозь сизый дым. Но он колебался, не доверял мне. Я отчасти понимал его сомнения. Поэтому решил начать первым.
– Вероника сказала, что начала видеть кошмары, после того, как я пытался изнасиловать ее восемь лет назад.
– Надо же ты начал называть вещи своими именами. Раньше это было слетел с катушек, перегнул палку…
– Тём, – резко оборвал я брата. – Мы сейчас говорим о другом.
– Почему же? Травмирующие события могут являться провоцирующим толчком. Я хорошо усвоил одну из теорий доктора Божич во время наших сеансов.
– Мои приступы начались раньше, и я не могу назвать их полноценным сном. Я не сплю, когда все это начинает происходить.
– Значит, твои спровоцировал какой-то другой стресс.
Я ненадолго задумался и в памяти всплыла моя первая девчонка, деревня и неадекватная бабка, которая выгнал меня практически в чем мать родила. Без денег и вещей. Стресс? Вряд ли. Но испугался я тогда знатно. Так что теория вполне вероятная. С этим разобрались, идем дальше.
– Мои хмм… видения и те, что видела Ника, похожи. Они охватывают одни и те же события, но в своих Вероника видит еще одно действующее лицо – меня. А кого видишь ты?
– Её.
– Поясни.
– Ты меня понял. Я вижу ее. На лесной поляне в светлом платье, она бежит вдоль озера и смеется. Она выглядит точно так же как сейчас. Светящиеся глаза, темные волосы… За ней следом бежит вторая девушка. Вокруг поют птицы, пахнет лесом, влажной травой и цветами. Есть одно но… Очень странное. И я долго не понимал, я считал, что не являюсь участником сна, что вижу его со стороны.
– Почему? Что не так?
– Вторая девушка – это я. Ты когда-нибудь видел себя во сне в теле противоположного пола?
– Нет, – немного опешив, я отрицательно качнул головой.
– Вот я и не смог сразу разобраться. Хотя это очевидно, что у души нет пола.
– А ты… ну, это…
– Нет, я нормальной ориентации, Кир. Когда я встретил Веронику в университете, то видимо подсознательно почувствовал некую связь с ней и спутал это чувство с влюблённостью.
– М-да… – я растерянно почесал подбородок.
– Я к чему говорю все это… Я, в отличии от вас, видел прекрасный сон, Кир. Очень красивый и яркий, но он плохо заканчивался.
– Как? – с тяжёлым сердцем спросил я.
– В конце я видел вторую девушку, лежащей на камнях с переломанными костями. Прости, не могу о ней говорить, как о себе. Мне до сих пор не по себе от этого. Она умирала, захлёбываясь кровью. Последний кадр перед тем, как я просыпаюсь – это разжимающийся окровавленный кулак и падающие из него на землю золотые монеты, одна за другой. Семь штук.