Вспоминать, по большему счету, Артёму было нечего. Он вдруг осознал, остро и ясно, насколько бездарно и впустую тратил свое время, предаваясь жалости к себе и поискам совершенного мира, где-то за пределами этого – реального, часто черно-белого и жестокого, немилосердного и почти всегда несправедливого. Взглянув словно со стороны на самого себя, запертого в стенах родительской квартиры и упивающегося своим одиночеством, и непохожестью на остальных, сетующего в глубине души на равнодушие старшего брата и своих бывших коллег. Артем Чернов вдруг до кричащего отчаяния в сердце понял, как сильно на самом деле хочет жить. Не завтра, не когда-нибудь, не в какой-то волшебной несуществующей вселенной, не в далёкой галактике и даже не в воображаемом и таком реальном сне, а здесь и сейчас – в жестокой и порой неприглядной реальности.
Артем знал только одного человека, с которым мог бы поговорить, поделиться тем, что сейчас чувствовал. Вероника Божич. Она всегда знала, что его терзает, словно смотрела прямо в душу. Ника с первого сеанса предупреждала Артема об опасности погружения в собственное воображение и отрицание действительности. Тёма не прислушался и в итоге оказался легкой мишенью, он точно знал, какой из грехов активировала полученная монета.
Мы не должны бежать от жизни, а только навстречу ей. Наперегонки с ветром и распахнув объятия. В этом и скрывался глубинный смысл его снов. Лесная поляна, залитая солнечным светом, журчание чистой воды, яркие краски цветущих растений, пение птиц, сладкий аромат свободы и безмятежности, беспечный смех ускользающей девушки – это олицетворение самой жизни, но догоняя неуловимое, Артем на самом деле преследовал мечту, нечто несуществующее, ненастоящее, искал забвения, приют от действительности, которая его не устраивала. Иллюзии тем и опасны, что очень часто ведут нас к краю пропасти, за которой только тьма и забвение. Перед внутренним взглядом Артёма вспышками мелькали обрывки чужих или его воспоминаний…. Он собирал их, как недостающие пазлы, складывая воедино. Виски сжимала дикая боль, в горле пересохло, каждый новый вдох давался тяжелее предыдущего. Артём едва не пропустил нужную ему станцию и выскочил из вагона, когда двери уже начали закрываться.
От метро Текстильщики молодой человек добирался хорошо знакомым ему маршрутом. Пара остановок на троллейбусе до улицы Чистова, несколько минут торопливой ходьбы, и он оказался перед зданием МНРПЦ наркологии.
Неисправимый крен его жизни начался не отсюда. Он остановился и задрав голову, посмотрел на знакомые окна клиники, в которой когда-то проходил курс лечения от героиновой зависимости. Артём смутно помнил, как оказался там и что за причины вынудили его вколоть первую дозу.