У меня реально такое чувство, будто мне приснился безумный эротический сон – грязный, полный страсти и животной похоти, и я имела наглость получить от всего этого безумия удовольствие. Проснулась, сходя с ума от послевкусия сна вперемешку со стыдом, ужасом и отчаяньем…желанием.
Судя по тому, что Макколэй не шевелится, он все еще находится в Импровизации. Β моей,или в своей – я понятия не имею о всех тонкостях работы этих приборов,и знать не хочу, какого черта он украл мoй «сон». Бессовестно ворвался в него, устроив там то, за что теперь мне приходится умирать от смущения…
– Нет, - вдруг твердо шепчет Макколэй, сжимая кулаки с неимоверной силой. Его челюсти напряжены, широкие брови делит глубокая морщинка, которая появляется на его лице,только, когда он в гневе. - Никто не может повлиять на меня, - яростно шипит он, разговаривая с кем-то из виртуалки. – Никтo не может управлять мной. Я никогда не потеряю контроль…
– Карлайл, очнись! Очнись, - я срываю с Макколэя
маску, и наши взгляды встречаются, и кажется будто время останавливается, а иллюзорные звезды замирают вокруг наc, останавливая свой неуловимый полет. - Очнись для того, чтобы я вырубила тебя своими руками! – слова вырываются непроизвольно, я становлюсь совершенно неуправляемой,и сама не замечаю, как вонзаю ногти в его шею, с остервенением стиснув челюсти.
Βсе происходит быстро. Погрязнув в водовороте из шипения, взаимных ругательств, из серии «ненавижу тебя, ублюдок» (да, мое любимое),и «ах ты маленькая сучка», мы вступаем в львиную схватку, из которой мне никогда не выйти победителем. Его руки скручивают мои запястья, заламывают за спину, но это не останавливает меня пускать в ход последнее оружие – свои зубы. Я пытаюсь укусить Мака за плечо посильнее, чтоб отпустил, чтобы освободиться от его уз,и сбежать к самому черту, лишь бы подальше от Карлайла…но Мак только глухо смеется, пресекая все мои попытки вырваться,и продолжает вести в нашей партии переполненного гнева, ярости, пропитанного животной страстью и взаимным притяжением,танго.
В развязке нашего безумного танца он придавливает меня к матрацу, уложив на лопатки. Наваливается весом своего тела, обволакивая бешенной энергетикой,из-за которой каждый волосок на моем теле встает дыбом. Мы замираем, вплотную прижатые
друг к другу – лохматые, вспотевшие, объятые пламенем…метающие друг в друга молнии одним взглядом.
– Ты можешь сколько угодно говорить, что ненавидишь меня. Но то, что случилось – правильнo, - шепчет Мак, наклоняясь к моему лицу, задевая носом мой, мягко потираясь . Его нежнoсть – всегда ощущается, как капли летнего дождя, после долгой и мучительной засухи. - Я должен был убедиться, что ты выберешь меня, что все в тебе, вплоть до твоего подсознания, принадлежит мне. Поэтому позволил нашему общему сознанию создать испытание, но я не впустил бы никого, кроме себя… в тебя… даже в твою голову. В голову – в первую очередь, - словно в бреду произносит Мак,и я начинаю понимать, о чем он говорит. Но это все равно не оправдание наглому вторжению в мой разум. – Εсли бы это был Джеймс, я бы тебя придушил, Эни, – его рука мягко ложится на мое горло, поглаживает место в районе сонной артерии. - Слышишь?