В океане средь могучих волн,
Где дельфины нежатся с пеленок,
Как – то раз попался в рыбацкий борт,
Маленький, глазастый дельфиненок.
С грудью, рассеченную винтом,
Оставляя след багряно-алый,
Все быстрее приближалось дно,
А дельфин кричал: а где же мама?
Мать услышала последний зов,
Бросилась, волны рассекая,
Но застала лишь последний крик:
Мамочка, прощай, я умираю!
Из альбома колониста Можайской воспитательно-трудовой колонии, 1996 -1998 г.
Начнём с того, что бедняга был мертв.
Сомневаться в его смерти, не имело никакого смысла – тело перестало подавать какие-либо признаки жизни, дыхание и хрипы прервались, а из-под головы, на мокрый асфальт, уже натекала лужа густой крови. Если бы ни треск черепной коробки, который до сих пор стоит у меня в ушах, я бы подумала, что он всего лишь спит.
- Походу, сдох,- равнодушно констатирует Катя, несколько раз ткнув тело носком своей туфли.
Меня поразило, как бесцеремонно она указала на очевидное.
- Господи, - проговорила я, лишь одними губами. – Что мы наделали?
Я впервые видела смерть такой. Мне было всего пять лет, когда двое мужчин вбивали гвозди в красную крышку гроба, где лежал мой отец. Помню, как небольшая горстка людей, не считая нас с мамой, болтала на отдаленные темы. Кто-то возмущался росту цен на содержание жилья, кто-то хвастался новой прической, а женщина в зеленом пальто, даже умудрилась обмолвиться, что недавно кастрировала кота. Они говорили о чем угодно, но только не об отце. Человек, посвятивший полжизни работе в МЧС, теперь, для всех был лишь бесполезным куском мяса. Тогда, я наивно понадеялась, что угроза увидеть картину ужаснее этой, свелась к минимуму. Я ошибалась. Вопреки своим внутренним ожиданиям, от происходящего сейчас кошмара, ледяной страх с новой силой, сковал меня по рукам и ногам.
- Грязный ублюдок. Испортил мне весь вечер, - с отвращением говорила Катя, протирая рукой экран мобильника. – Фу! Чем от него воняет?
- Ты в скорую помощь звонишь? – заикаясь, спрашиваю я.
- Гонишь, что ли?!
Только сейчас её глаза слегка заблестели от страха. Несколько часов назад, Екатерина крутила своим телом в самом престижном клубе города, делала селфи на фоне стола с дорогой выпивкой, а обделила своим флиртом, разве что только охранника. Правда, теперь, её вечер был испорчен. Дело в том, что мы стоим на автобусной остановке, у наших ног неподвижный труп, алкоголь в крови мешает здраво мыслить, а моя совесть только-только приоткрыла глазик.
- Нам нужно позвонить в полицию! – кричу я, поддавшись истерике. – Давай позовём кого-нибудь! Вдруг, ему ещё можно помочь!
