Я с трудом пришла в себя, голова совершенно не функционировала. Мобилизовав силу воли, я открыла глаза. Передо мной стоял офицер, уж не знаю, сколько звездочек было у него на погонах, с заднего сиденья особенно не рассмотришь. Никита взял меня за руку и пытался вытянуть из «Мерседеса».
Я вылезла из машины. Стоять было трудно, я облокотилась на мужа, стараясь не завалиться обратно в салон.
Таможенник что-то спрашивал, Никита что-то отвечал, до меня доходили только обрывки фраз. Речь зашла обо мне.
– А почему ваша жена в таком состоянии? – интересовался таможенник.
– Она всегда так крепко спит, потом после сна час в себя приходит. Пока в голове свои шарики-ролики не запустит, тупая до ужаса, ничего не соображает, – глупо пошутил Никита (он думал, я этого не услышу) и протянул декларации.
Таможенник ознакомился с бумагами, поставил печати и дал «добро» на выезд.
На очереди были пограничники. Молодой офицер взял наши документы.
– Дроздова Эмма Львовна, это вы?
– Я. А можно, я не буду выходить из машины? – тихо спросила я, язык мой едва ворочался во рту.
Мне до одури хотелось спать, а веки попеременно закрывались. Одно веко приоткрою, второе закрывается. Получалось, что я постоянно подмигивала пограничнику. Не знаю, что он про меня подумал, скорей всего что у меня не все дома. Да и ладно, к подобной реакции окружающих я уже привыкла. Пусть думает что хочет!
Офицер испуганно на меня посмотрел, взял в руки паспорт и сказал:
– Можно не выходить из машины, если вам нехорошо.
– Да, мне нехорошо, можно даже сказать, очень плохо, голова сильно болит, – согласилась я с ним и мгновенно отключилась.
Сквозь сон я почувствовала: кто-то подложил мне под голову подушку и расположился рядом на сиденье.
Польскую границу мы пересекли тихо и спокойно, из машины выходить никто не заставлял, меня только опять растолкали, и я для приличия открыла глаза и сказала: «Да». Мол, это я и никто другой, и тут же опять заснула.
Мне опять приснился сон из прошлой жизни. Снился Олег, дочь, даже Алина явилась. Прежняя жизнь меня не отпускала, напоминала и терзала воспоминаниями.
* * *
Игорь с досадой смотрел вслед «Мерседесу», пересекавшему государственную границу. От злости на себя и от безысходности происходящего хотелось выйти из машины и разбить ее вдребезги, не оставить камня на камне, стереть все и всех в порошок. Необузданная агрессия перехлестывала через край. Сундуков метался, как лев, загнанный в клетку.
– Это провал! – Он силой ударил по рулю, задев клавишу сигнала.
«Рено» надрывно завизжало, и с десяток голов повернулись в сторону Игоря. Какая-то дама сквозь стекло постучала кулаком по лбу, указывая на Сундукова. Он только вздохнул, мысленно согласившись с тем, что ведет себя как полный идиот.