— Классно, наверное, иметь такой талант.
Джулия пожала плечами:
— В этом нет моей заслуги. Я получила его от одного человека.
Временами ее выводило из себя, что она никогда не обнаружила бы в себе этот талант самостоятельно и что ее истинное предназначение открыл для нее другой человек. Ей приходилось снова и снова напоминать себе: не важно, каким образом она пришла к этому, важно то, на что она употребила свой дар, та любовь, которую он порождал, — вот что важно. Эмили явно собиралась уточнить, что Джулия имела в виду, поэтому та поспешно спросила:
— Ну как тебе твой первый полный день здесь?
Эмили сунула в рот остаток печенья и какое-то время была занята пережевыванием, потом произнесла:
— Я не очень понимаю одну вещь.
Джулия скрестила руки на груди и прислонилась к допотопному серо-зеленому холодильнику.
— Что это за вещь?
— Почему моя мама уехала отсюда? Почему не общалась ни с кем из здешних? У нее что, не было друзей? Какая она была?
Джулия опешила от неожиданности. Эмили многое предстояло узнать об этом городке и о том, что натворила ее мать. Впрочем, она, Джулия, рассказывать ей об этом точно не собиралась.
— Как я уже говорила, я не слишком хорошо ее знала, — тщательно подбирая слова, начала она. — Мы вращались в разных кругах, к тому же у меня тогда своих проблем хватало. Ты еще не поговорила с дедом? Это его ты должна спрашивать.
— Нет. — Эмили убрала со лба прядь коротких пушистых волос. Все в ней казалось до боли искренним. — Он весь день прячется у себя в комнате. Они что, с мамой не ладили? Вы думаете, она поэтому не хотела сюда возвращаться?
— Нет, я не думаю, что причина в этом. С Вэнсом невозможно не ладить. Присядь-ка.
Джулия обняла Эмили за плечи и повела из спальни-кухни в спальню-гостиную. В этой комнате располагалась единственная по-настоящему красивая вещь в ее квартире — ярко-синий двухместный диванчик, который подарила ей мать Стеллы; до того как переехать сюда, он стоял у нее в салоне в демонстрационном зале. Кроме него, в комнате имелся телевизор и колченогая этажерка, забитая сковородами и кастрюлями, которым не нашлось места в кухне. Когда Джулия переезжала сюда, большую часть вещей она оставила на складе в Балтиморе, с собой взяла только одежду да кухонную утварь, так что смотреть в квартире было толком не на что. Вся обстановка была незатейливой и спартанской, и это вполне ее устраивало. Смысла наводить уют все равно не было. Они уселись на диван, и Джулия продолжила:
— Единственное, что я могу тебе рассказать, это что твоя мама была самой красивой и популярной девушкой в школе. Казалось, это не требовало от нее никаких усилий. Идеальная одежда. Идеальная прическа. Непоколебимая уверенность в себе. Она состояла в группе, именовавшей себя «Сассафрасс»; в нее входили девушки из состоятельных семей. Я к их числу не относилась.