— Да, — честно призналась она, сглатывая. — В особенности почему твой дядя совершил самоубийство из-за того, что его увидели в ночное время на улице. Может, моя мама вела себя здесь не самым лучшим образом, но что в этом такого страшного, неужели надо было из-за этого кончать с собой?
Она не отдавала себе отчета в том, что произнесла, пока он внезапно не отстранился и не посмотрел на нее испытующим взглядом.
— Я вижу, со времени нашего последнего разговора ты кое-что узнала.
— Дедушка сказал, он не хотел рассказывать мне об этом, потому что думал — лучше мне ничего не знать. Он не в восторге от того, что ты решил просветить меня относительно темного прошлого моей матери.
— А сама ты что думаешь?
— Что все равно люблю маму.
Вин поколебался, как будто не ожидал от своих действий такого побочного эффекта.
— Я вовсе не пытался заставить тебя разлюбить ее. Прости, пожалуйста. Я лишь хотел помочь.
Эмили не могла понять, кому из них он по правде хотел помочь — ей или себе самому.
— Что такого ужасного в том, чтобы тебя увидели ночью на улице? — неожиданно вырвалось у нее. — Ну, то есть теперь ты выходишь из дому в темное время суток, да?
— Нет.
— Нет?! — переспросила она с изумлением. — Почему?
— Если я тебе скажу, ты мне не поверишь.
— Ты уже это говорил. Откуда ты знаешь?
Он посмотрел на нее с таким выражением, что каждый нерв в ее теле затрепетал. Так бывает, когда кто-то неожиданно подходит сзади, и от испуга тебя внезапно словно пронзает молния и на миг перехватывает горло.
— Осторожнее со своими желаниями, — предупредил он.
— Вин, что ты тут делаешь? — Из-за эстрады неожиданно появился тот самый крупный мужчина, одетый как Вин.
Несмотря на свои внушительные габариты, он вовсе не был толстым; такое впечатление, что это значительность заставляла его занимать больше места в пространстве. От него пахло сигарами и накрахмаленной сорочкой. Он посмотрел на Вина, и тот в ответ весь как-то подобрался, ощетинился. Потом взгляд мужчины упал на Эмили.
— А-а, — протянул он, словно внезапно что-то поняв. — Ты, должно быть, Эмили Бенедикт.
— Да.
Он улыбнулся ей широкой улыбкой политика, однако глаза у него остались холодными.
— Я — Морган Коффи, мэр Маллаби. И отец Вина. Если не ошибаюсь, я уже видел тебя на дне рождения моей дочери в прошлую субботу. По-моему, тебя туда не приглашали.
— Я не знала, что нужно приглашение. Извините.
— Ну ладно. — Он протянул руку, и Эмили пожала ее. Хватка у него оказалась железная. — Добро пожаловать в наш город.
— Спасибо, — пискнула она, пытаясь высвободить руку.