Даже произнесенное имя Разрушителя оставило неприятный привкус во рту, но подозрение в отравлении оказалось гораздо хуже. Если бы только страх не всколыхнул ее мозг, она бы поняла это раньше!
Она сама могла избавить Галена от многих дней мучений. Если бы он достиг точки невозврата, оживить его было бы уже невозможно. Неужели она уже опоздала?
— Ты все еще думаешь, что Кронос несет за это ответственность? — спросила она с надеждой.
— Да. Вероятно, он использует те же методы, что и принц Тьмы. Злодеи учатся друг у друга. Так что расскажи мне о яде, — настаивала Фокс. — Где я могу найти противоядие?
— Это Ла-Пир Морт. Самая страшная смерть. Яд не исчезнет, пока Гален не умрет. И нет никакого противоядия.
Фокс выпятила челюсть. Сжала кулаки.
— Должно быть…
— Нет. — Легион покачала головой, чтобы подчеркнуть свои слова, пряди волос хлестнули ее по щекам. Ла-Пир Морт нес в себе неотвратимую гибель. — Чтобы спасти его, нам придется его убить.
— Нет. Ни в коем случае. Ты лжешь. Ты скажешь все, что угодно, лишь бы добиться его смерти.
— Потом, — продолжала она, как будто Фокс ничего не говорила, — нам придется его оживить.
Другого выхода нет.
Страдание окрасило лицо Фокс.
— Скажем, ты права. Как только он умрет, демоны уйдут. Без них мы не сможем его оживить.
— Ошибаешься. Мы сможем заставить эту парочку остаться на месте. — До того, как Легион превратилась в получеловека, Аэрон вызвал ее из глубин ада и держал в круге соли и сахара. Смесь покрывала волдырями плоть демона так, как не смог бы сделать даже огонь. — Гален придет в себя. — Он должен. — И я это сделаю. Присоединяйся ко мне или прочь с дороги.
Смелые слова от трусливой девчонки. Тем не менее, она пронеслась мимо Фокс, которая в шоке даже не попыталась остановить ее, и потопала по коридору. На кухне она отыскала пакетик сахара, и контейнер с солью. Только наполовину заполненный.
О, смотрите. Она подумала, что он наполовину заполнен, а не наполовину пуст. Это что-то новенькое. Однако. Половина не могла образовать полный круг вокруг Галена, поэтому она собрала чесночную соль, сельдерейную и еще соевый соус.
— Ты собираешься приготовить его на ужин после того, как убьешь? — спросила Фокс.
— Чур, его печень моя, — пробормотала она и снова зашагала по коридору.
Когда она вошла в спальню, Фокс осталась стоять рядом. Тошнота заполняла воздух, обжигая ноздри. Гален корчился на пропитанной кровью кровати, его крылья запутались в простынях. Он кашлял и хрипел, из его рта брызгали алые капли.
Ее грудь сжалась, чувство вины снова начало покалывать затылок. Это она позволила ему томиться в таком состоянии, ничего не делая.