Хриплый стон сорвался с его потрескавшихся губ — предсмертный хрип. Время на исходе.
— Позволь мне помочь тебе, Гален, — прошептала она. — Позволь мне облегчить твою боль.
Его ресницы затрепетали, и он нашел ее взглядом. В океанских глубинах вспыхнуло узнавание, за которым последовало счастье.
— Ты… стоишь того, — прошептал он в ответ.
Он нашел в ней что-то стоящее? В ней? Она видела счастье в его глазах?
Ее грудь сжалась. Возможно, он действительно жаждал ее.
— Прости, — сказала она ему. — За все, что я сделала… и сделаю.
С новой струей горячих слез, обжигающих ее щеки, она приставила острие кинжала к его сердцу. Глубокий вдох…
Счастье исчезло.
— Ты… предаешь?
«НАДАВИ».
— Пожалуйста, пойми. Нет другого способа тебе помочь.
Он протянул руку, чтобы обхватить ее запястье, но его хватка была очень слабой.
— Мне так жаль, — обрывающимся голосом повторила она. «Сделай же это!»
Выдохнув, она глубоко вонзила клинок и повернула его. Он использовал свой последний вздох, чтобы проклясть ее. Его голова склонилась набок, глаза смотрели куда-то вдаль, словно он не хотел в последний миг видеть ее лицо.
Гален Великолепный умер точно так же, как и жил — с разбитым сердцем.
Демоны поднялись из его тела, два темных облака со скелетообразными лицами и неоново-красными глазами. Чистая, ничем не замутненная ненависть исходила от этой пары, и она отпрянула назад.
Как только демоны учуяли запах соли и сахара, они нырнули обратно в Галена, чтобы спрятаться.
— Скорее, скорее. — Каждая секунда имела значение.
Теперь Фокс приступила к работе.
— Исцели его. — На этот раз Легион требовала. — Исцели его прямо сейчас.
Иначе…
Гален проснулся с ревом, назревающим в глубине горла. После столетий тренировок у него выработался навык заглушить этот звук, прежде чем он вырвется наружу. Не стоит предупреждать ближайшего врага, что он уже очнулся и готов надрать ему задницу.
Он резко выпрямился и расправил крылья, готовясь к полету. Приступ боли ознаменовал приближение головокружения и тумана перед глазами. Полет оказался невозможным, да и ненужным. Он решил, что находится в своей спальне. Той, что была рядом с комнатой, которую он приготовил для пребывания Легион. Когда опустился обратно, то узнал мягкость своего матраса и одеяла.
Ноющая боль терзала его избитое тело, мышцы кричали в знак протеста. Легкие изо всех сил пытались раздуться, но органы как будто были погружены во влажный цемент.
Что, черт возьми, с ним случилось? И почему его комната пахнет поджаренными куриными крылышками?
Он быстро заморгал, и в его голове пронеслось множество воспоминаний. Сражения и ранения. Спасение Легион. Он лишился языка и зуба, но они снова отросли. Фокс. Портал домой. Кинжал в сердце?