— Гален.
Так или иначе, его имя прекрасно вмещало все эти качества.
— Да, Лейла. — Он прикусил ее скулу, затем провел зубами по мочке ее уха. — Всегда да.
Когда она одобрительно замурлыкала, он снова обратил свое внимание на ее губы. Отчаяние окрасило их следующий поцелуй. С все большей и большей агрессией он провел языком по ее губам. Так хорошо! Блаженство…
Вращаясь вокруг его длины все быстрее и быстрее, она запустила пальцы в его шелковистые волосы, провела ногтями по его спине и по пушисто-мягким перьям в его белоснежных крыльях. Он замер, закрыв глаза, и на его лице появилось выражение абсолютного восторга. Поэтому она сделала это снова. Двигалась по кругу. Скользила. Царапала.
Он вздрогнул и поднял голову, светлые пряди упали ему на лоб. Когда она протянула руку, чтобы пригладить выбившиеся пряди, он уткнулся носом в ее ладонь. Это был жест нежности, а не просто похоти.
Так вот на что похож экстаз.
Мгновение спустя он снова целовал ее, наполняя все большим блаженством, утопая в еще большем экстазе. Он мял ее грудь, тепло его кожи просачивалось сквозь нее. Кровь в ее жилах расплавилась, а кости растеклись.
— Давайте сделаем тебе более удобно. — Он сорвал с нее топ, потом лифчик.
Прохладный воздух ласкал ее разгоряченную плоть. Да! Двойственные ощущения. Слишком много, но недостаточно.
Оглядев ее, он издал какой-то животный звук.
— Сделано для меня.
Он провел пальцем по одному соску, затем перешел к другому, и все ее тело дернулось. За руками следовал его рот.
Он приподнялся и слегка прикусил губу. Все это время она извивалась под ним, близкая к оргазму.
— Ни одна женщина не сравнится с тобой. — Он наклонился в сторону ровно настолько, чтобы заскользить своим непослушным пальцем вокруг ее пупка, снова и снова. Желание пропитало ее женскую сущность. Боль поглотила ее.
— Гален. — Его имя было одновременно и мольбой, и проклятием. Легион знала, что она должна ему ответить, может быть, провести пальцами по его соскам или протянуть руку между их телами и схватить его массивную эрекцию, но ее ногти сейчас были вонзены в его широкие плечи, и ей нравилось держать их там. Хищнический инстинкт требовал, чтобы она удерживала своего мужчину на месте, пока он ее не удовлетворит.
— Когда я, наконец, войду в тебя, — сказал он, дыша так же тяжело, как и она, — тебе не придется кусать меня, чтобы убить. Удовольствие сделает это.
— Да. Войди в меня, — умоляла она.
— Я не собираюсь брать тебя, только не сегодня. Я собираюсь доказать, что могу с тобой поддерживать строгий контроль, чего бы это ни стоило моему рассудку. Я заставлю тебя кончить. Ты достаточно доверяешь мне, чтобы позволить доставить тебе удовольствие иным способом?