И, посмотрев на немецкого офицера, добавил:
– Только в этом случае казнь через повешение будет заменена на принудительные работы по плану германского командования. Я жду.
Воцарилась мёртвая тишина, затем раздался душераздирающий крик Прасковьи, которая почувствовала запах смерти. Она упала на колени и, скрестив руки на груди, поползла к стоящим селянам с мольбой о помощи. В толпе селян, состоявшей преимущественно из женщин, детей и стариков, раздался плач и причитания. Видя, что это не укладывается в разыгранный Тимофеем сценарий, он подал знак полицаям, и те быстро накинули Прасковье на шею верёвку уже заранее приготовленной виселицы. Обмякшее тело Прасковьи согнулось под собственной тяжестью, и голова стала выскальзывать из петли. Заметив это, один из полицаев услужливо и заботливо затянул петлю на шее. Вновь воцарилась тишина. Неожиданно из толпы выскочила седая женщина и хрипловатым голосом закричала:
– Ироды проклятые, куда вы увезли моего Ванечку вчера?! Он никакой не бандит и ничего плохого никому не делал. Что вы творите, гады!!! Подожди, Тимка, отольются тебе и твоим собакам наши слёзы, отольются.
Это была мать того молодого парнишки, которого ошибочно забрали эсэсовцы.
– Молчать!!! – рявкнул Тимофей, искоса глянув на недовольного немецкого офицера, которому, похоже, это стало надоедать. – Закон есть закон! И сколько бы вы не лили крокодиловых слёз, это вам не поможет. Лучше с уважением и любовью примите новую власть, и она вам ответит тем же. Ну а сейчас свершится то, что по праву и закону должно свершится.
И главный палач поднял руку, а затем резко опустил. Услужливый полицай выбил табуретку из-под ног Прасковьи. Раздался женский и детский плач. А мать увезённого Ивана с кулаками набросилась на Тимофея.
– Убийцы!!! И вы хотите, чтобы вас уважали?! Да вас убивать надо, как бешеных собак, твари!!!
Тимофей со всей злобы ударил женщину и, сверкнув глазами на своих кровавых подельников, что было мочи закричал:
– Эту свинью тоже повесить и немедленно!!!
Полицаи, обезумевшие от увиденного, стояли на месте, опустив головы. Обстановку разрядил немецкий офицер. На ломаном русском он прокричал:
– Всё, всё, конец, заканчивайт. Все по домам.
И для большей аргументированности он несколько раз выстрелил вверх из своего пистолета. Только после этого народ начал потихоньку расходиться, украдкой оглядываясь на виселицу и качая головой. А офицер похлопал по плечу Тимофея и дружелюбно произнёс:
– Ви настоящий герой. Только таких будут уважать, любить и бояться. А значит, всё будет хорош. Я вас буду ставить в пример нашему командований. Сейчас я уезжайт, а ви отдыхайт.