— Он называл себя Вестоном Хейлом.
— Вы делили с ним квартиру?
— Да.
— Известно ли вам, что при нем имелась сравнительно большая сумма денег наличными, когда он уезжал в Лос-Анджелес?
— Да.
— Сколько денег он взял с собой?
— Пятнадцать тысяч долларов.
— Можете начинать допрос! — бросил Маршалл.
Мейсон предупредил Крайдера:
— Этим займусь я, Дункан, — и задал первый вопрос: — Откуда вам известно, что у него было именно пятнадцать тысяч долларов?
— Потому что я дал ему эти деньги.
— Откуда вы их взяли?
— Я получил деньги по чеку, который он выписал на мое имя, и передал ему.
— Известно ли вам, было имя Вестон Хейл настоящим именем этого человека?
— Я считаю, что его действительно звали Вестон Хейл.
— Знаете ли вы, почему он называл себя также вымышленным именем — Монтроз Девитт?
— Нет.
— Знали ли вы, что он снимал квартиру как Монтроз Девитт, вел совершенно другой образ жизни вне вашего с ним дома и даже имел другой счет в банке?
— Теперь знаю, раньше не имел понятия.
— Вы сами вручили ему деньги?
— Да.
— Когда?
— Третьего числа.
— Где?
— Он остановился возле нашего дома.
— Он поднимался в квартиру?
— Нет, он попросил меня спуститься вниз и подождать на тротуаре, когда он подъедет.
— Что вы и сделали?
— Да, сэр.
— Он был на своей машине?
— Нет, он сидел на переднем месте в машине, которую вела подзащитная.
— Он вышел из машины?
— Нет, подзащитная просто притормозила, я подошел и вручил ему конверт с деньгами.
Мейсон, задумчиво нахмурившись, негромко произнес:
— Больше вопросов не имею.
Маршалл вызвал коронера, затем патологоанатома, производившего вскрытие и указавшего на наличие одной колотой раны на голове и многих на теле убитого.
— Раны были нанесены тонким острым предметом, сходным с ледоколом, — сказал он.
После этого давала показания управляющая мотелем, подтвердившая, что в каждом номере имелся свой ледокол, что все они были одинаковы по внешнему виду, поэтому у них на ручках выгравированы соответствующие номера, так что ледокол, обнаруженный в машине Лоррейн Эльмор, согласно имеющемуся на нем номеру, взят из комнаты 16.
Крайдер вопросительно посмотрел на Мейсона, спрашивая инструкций, но тот покачал головой:
— Перекрестного допроса не будет. До сих пор вы все делали отлично, показания же этих свидетелей не имеют принципиального значения, пусть отправляются с миром.
Болдвин Маршалл, поднявшись, произнес трагическим тоном:
— Если суд разрешит, моим следующим свидетелем станет Джордж Летти. И после того как он даст показания, адвокат может его допрашивать сколько угодно.
— Последнее замечание неуместно, — нахмурился судья. — Если Джордж Летти — ваш следующий свидетель, вызывайте его без ваших лирических отступлений.