— Очень трудно судить о деле такого рода, — заметил Мейсон. — Надо знать личные интересы людей, которые с ним связаны.
— Это значит, что вы со мной не согласны? — спросил Уинлок.
— Это значит, что я воздерживаюсь от крайних мнений, — возразил Мейсон. — Однако все это в прошлом. Если вы собираетесь найти оправдание своим поступкам, я с удовольствием вас выслушаю. И нам надо обсудить кое-что, что не терпит отлагательства.
— Разумеется — согласился Уинлок. — Дело было так. Лодка, которая подобрала меня, тоже шла на Каталину. Я рассказал спасшим меня, что был вместе с подвыпившей компанией на другой лодке и поспорил с ними на то, что смогу вплавь добраться до Каталины прежде, чем лодка придет туда. Что я был достаточно пьян и глуп и прыгнул в воду, чтобы доказать им, а все остальные позволили мне нырнуть за борт, да еще осыпали меня насмешками и шутливыми оскорблениями. Я сообщил своим спасителям, что у меня достаточно солидное положение, и я не хотел бы, чтобы дело получило огласку. Они одолжили мне одежду, высадили на берегу Каталины и никому ничего не разболтали… И вот теперь непонятно как, но Гаррисон Т. Бо-ринг разнюхал о происшедшем и о том, что я Джордж Элдер.
— И он потребовал денег?
— Я плачу ему, — признался Уинлок. *— Заплатил уже четыре раза. Все это чистый шантаж. И сейчас Бо-ринг заявился в Риверсайд, чтобы получить от меня очередную сумму. На сей раз весьма солидную, хотя он и клялся мне, что это будет последняя выплата.
— И сколько же? — поинтересовался Мейсон.
— Десять тысяч долларов наличными, — ответил Уинлок.
— Как вы допускаете чтобы вас так бесцеремонно шантажировали?! — возмутился Мейсон.
— Но я не могу позволить себе не платить шантажисту. Он может меня просто уничтожить. Потому что я не осмелюсь ответить на обязательные вопросы, которые задают при оформлении брака. Я убедил свою вторую жену, что у меня есть причины, по которым я не хочу оформлять брачные документы, а так как она в разводе и необходимый срок еще не вышел, то мы объявили друзьям, что поедем в Неваду и заключим брак там в конце недели. Должен заметить, круг моих друзей сейчас гораздо более узкий, чем в прежние времена. Чего мы хотим — так это привлекать к себе как можно меньше внимания. Думаю, о бракосочетании появится лишь небольшая заметка в разделе светской хроники местной газеты.
— А что вы испытываете по отношению к Диане? — спросил Мейсон. — Вы ведь сделали ее сиротой, никогда не давали о себе знать…
— Я не мог сообщить ей о себе, — пояснил Уинлок. — Мне пришлось порвать с ней. Другого пути просто не было. Тем не менее, должен признаться, все эти годы я держал ее в поле зрения, но так, чтобы она ни о чем не догадывалась. Если она нуждалась в деньгах, я всегда был в курсе. У нее была очень хорошая работа в фирме «Коринг, Честер и Коринг» в Болеро-Бич. Она и понятия не имела, как получила ее. Ей помогла адвокатская фирма, которая находится здесь, в Риверсайде, а она мне кое-чем обязана. Я сомневаюсь, чтобы Диана могла получить такую работу в самом начале своей карьеры. Но это не важно. Я не пытаюсь оправдаться перед вами, мистер Мейсон. Я просто хочу сказать, что ваше сообщение явилось для меня большим потрясением. Теперь мне ясно, что Боринг задумал не только прикарманить значительную сумму моих денег, но и решился на такое, что повергает меня в ужас. Это убьет мою жену, разразится скандал, да еще в самый неподходящий момент, чтобы продемонстрировать всем, что наши отношения были незаконными. Потерять общественное положение? Мне страшна даже сама мысль об этом!..